Условия выживания
Шрифт:
— Действительно честно?
— Да.
— Хорошо, я отвечу. Понимаешь, я сегодня весь остаток дня пытался сообразить, что мне с ней делать, и так и не смог ничего придумать. Я не могу ее уничтожить, поскольку понимаю, чем это чревато. Я не могу ее оставить себе, поскольку знаю, как к ней отнесутся мои соплеменники. Она может стать причиной еще большего раскола в наших рядах, причиной того, что мы не успеем захватить сушу. Ее осталось немного, этой суши, но на самом деле тот, кто ею владеет, тот владеет развитием технологии и действительно владеет миром. В общем, трезво подумав,
— Действительно честно, — сказал я. — А ты не думал, что кто-то может эту ампулу разбить? В этом случае условия существования резко изменятся, и ракулы просто-напросто вымрут.
— Так же как и нестандарты. Я подумал, что, останься ампула у меня, шансы, что ее в конце концов разобьют, будут ничуть не меньше, а то и больше, чем если она попадет к тебе. Все остальное — судьба. Ее пути предугадать невозможно.
— Возможно, ты прав.
— Я прав в любом случае, — сказал ракул. — А теперь оставляю тебя вместе с этой проблемой и уплываю прочь. Теперь решать тебе, и мне мысль эта доставляет искреннее удовольствие.
— Последний вопрос, — сказал я. — Самый последний.
— Хорошо, я тебе на него отвечу.
— Ты только что проговорился. Судя по твоим словам, ты хорошо представляешь, чем является эта ампула. Слишком хорошо. Ты можешь, используя свою способность к телепатии, шпионить?
— Честно-честно?
— Да.
— Отнюдь нет. Все гораздо проще. Почему ты решил, что я разговаривал только с тобой? Почему ты решил, будто я не могу это узнать у кого-то другого?
— Ты говорил, что можешь общаться со мной благодаря тому, что я обладаю легким талантом к телепатии.
Ракул хихикнул.
— Но я не говорил, что ты обладаешь им единственный на этом корабле. Понимаешь, что я имею в виду?
— Кто он, этот второй? — спросил я.
— Мы договаривались только насчет одного вопроса. Могу я оставить себе хотя бы какие-то тайны?
Тут он, конечно, был прав. И никто не заставлял его быть со мной откровенным.
— Прощай, человек, я уплываю.
— Прощай, — сказал я, — Спасибо за подарок.
— Не благодари, ибо я сам не знаю, сделал тебе благодеяние или сотворил зло.
— О, кажется, ты заговорил высоким штилем? — спросил я.
— Почему бы ради разнообразия это не сделать? На прощание.
После этого он поплыл прочь, а я сунул ампулу в карман и стал прикидывать, что мне делать дальше.
Так все-таки благодеяние мне оказал ракул или, наоборот, сотворил зло?
Не знаю, действительно не знаю. Как бы и в самом деле не последнее.
20
Корпус крабы-ремонтники спасли, залатали и даже откачали воду. Таким образом, немедленное переселение на дно морское нам не грозило. Мотор спасти не удалось. Благодаря этому наш кораблик превратился в обычное очень большое корыто, целиком и полностью зависящее от воли волн.
Это означало, что скорее всего мы никогда более не попадем на сушу. Так и будем скитаться поводе волн до скончания веков.
Мысленно подбив, таким образом, итог нашей схватке с экранопланом, я облокотился на леер и стал наблюдать, как разговор двух великих спорщиков в очередной раз постепенно перерастает в ссору.
Тискальщик размахивал руками и кричал:
— Мы зря теряем время! Скоро запасы энергии кончатся, и твои крабы-ремонтники превратятся в бесполезные железяки. Поэтому, пока не поздно, мы должны построить парус. Большой парус, с помощью которого сможем управлять судном.
— Вчетвером? — мрачно спросил Пес.
— Нет, не пойдет.
— А что пойдет? Не хочешь же ты всю оставшуюся жизнь торчать посреди океана на этой железной лохани?
— Нет, не хочу.
— Тогда что ты предлагаешь?
— Построить компактный плот, которым мы могли бы без проблем управлять. С парусом, как ты хочешь.
— Компактный? Это значит — маленький?
— Если тебе угодно.
— Не согласен.
— Но почему?
— Да потому, что на него ничего не поместится. На него нельзя будет погрузить достаточные запасы пищи и воды, на нем будет негде существовать.
— Ага, тебе, значит, нужны удобства?
— Да уж, не отказался бы.
— Ну так какого же дьявола ты полез на палубу встречать этот поганый экраноплан?
Я вздохнул.
Ну вот… Сейчас Тискальщик ему ответит… Скорее бы уж Табита поднялась на палубу. Чего она там внизу копается? Уж она этих двух спорщиков успокоит.
Табита.
Я подумал, что она вполне может быть тем вторым человеком, с которым разговаривал ракул. Почему бы и нет? Она умеет узнавать, говорят ли ей правду. Не предусматривает ли такой дар наличие слабых телепатических способностей? С другой стороны, сообщение о втором человеке может быть всего лишь устроенной ракулом дымовой завесой.
Для чего? Ну, оно может быть попыткой скрыть то, что он умеете помощью своего дара шпионить за людьми.
И все же… если сказанное ракулом правда, то сообщил ли он ей, что отдал ампулу мне?
Подумав об этом, я чисто машинально провел рукой по лежавшей у меня в кармане коробочке с ампулой.
Как ни странно, но коробочка сохранилась. Я попросил ее у Тискальщика, и тот, поверив, что она нужна мне для хранения дополнительного запаса сигарет, беспрекословно ее отдал. Зачем коробочка, если ее содержимое безвозвратно покоится на дне морском?
Ах если бы… ах если бы…
Так что же сделал ракул, вернув мне ампулу, благо или вред? А может, ни то, ни другое?
Очень мало на свете вещей, являющихся только благом или только злом. Чаще всего все зависит от того, кто их будет использовать. С ампулой все еще сложнее.
Она может достаточно быстро изменить условия существования, условия выживания того или иного разумного вида. Причем она не может сделать так, чтобы стало хорошо всем. Обязательно будут проигравшие.
Если ампула будет разбита, то условия выживания улучшатся для древних чистюль, если ее удастся сохранить, то древние чистюли рано или поздно исчезнут окончательно. И если нестандарты не успеют вовремя взять в руки всю власть над сушей, то она достанется ракулам. Вот такой выбор.