Условно разумный

Одинец Илья

– В единичных случаях, да, - согласился Мэкалль.
– Но лишь в единичных. А во-вторых, земляне не просто следуют инстинктам, они инстинктивно живут. По инерции. Не думая. Слепо следуя ситуации, действуя так, как действует толпа. Вся жизнь человека проходит, словно во сне. Вы не осознаете свои действия, свои слова, свои поступки. Вы теряете вещи, потому что забываете, куда их положили. Почти все время вы находитесь в прострации. Поэтому вами так легко управлять. Вырвать вас из состояния анабиоза способны

только сильные потрясения - счастливые или горестные. Но даже их хватает на очень короткое время. Вы не живете. Вы существуете.

Мэкалль поднялся, намекая на окончание разговора.

– Я пойду спать, - зевнул он.
– И ты иди. Впереди много дел.

– А как же мое мнение?
– съязвил Семенов.

Он мог бы прочитать пауку целую лекцию о людях, но понимал, что тот его не послушает. Он никогда не докажет арахноиду разумность людей.

– В твоих словах не будет ничего существенного, - подтвердил догадку Андрея Мэкалль и вышел.

Семенов еще немного посидел в кресле, а потом отправился в свою каюту.

* * *

Днем Андрей убирался в синем секторе, дважды заглядывал в кают-компанию полюбоваться оранжевой планетой, прочитал еще сто страниц "Кратких общих правил" и снова пытался разговорить Тлина. Попытки успехом не увенчались, и настроение испортилось. К тому же он не мог избавиться от неприятного осадка, который остался после разговора с арахноидом. Аналитик постоянно спрашивал, настоящая ли на Илорэль одежда, или девушка в один момент может "втянуть" ее в себя и остаться обнаженной...

– У меня хорошие новости, - улыбнулся капитан, когда команда собралась в кают-компании ужинать.
– Вода, доставленная зондами с планеты, может быть очищена.

Лицо второго пилота выразило неимоверное облегчение, и Семенов улыбнулся.

– Нам не придется вызывать перекупщиков, - продолжил О'рдрин, - значит наш полет независимо оттого, найдем ли мы в этой солнечной системе подходящих зверей или нет, принесет прибыль.

– Что ж вы мне раньше не шказали?
– всплеснул лапами Кокуш.
– По такому шлучаю я приготовил бы ошобенное блюдо.

– Особенное будешь готовить, когда прилетим на Реджину и продадим зверей, - парировал О'рдрин.
– Пока праздновать победу рано, по нашему следу все еще идут охотники. Но есть и вторая хорошая новость. Мэкалль...

Слово взял арахноид. Он оглядел сидящих за столом и сухо констатировал:

– Мне удалось обнаружить крупных хищников. К сожалению, разумные не подходят для поимки зверей. Нужно либо продолжить поиски других разумных, либо отказаться от охоты, либо самим превратиться в охотников.

– Об этом, - предупреждая всяческие разговоры, произнес О'рдрин, - поговорим завтра, а пока всем приятного аппетита. Грог!

После ужина можешь начинать снижение.

– Есть, кэп!
– откликнулся корабль.

Андрей обрадовался. У него появилась возможность во всех деталях увидеть процесс разработки операции по поимке хищных тварей, но следующая фраза, которую произнес О'рдрин, заставила улыбку сойти с его лица.

– Мэкалль, подготовь маскировщика. Завтра мы выпускаем его наружу.

* * *

После ужина Семенов отправился в кают-компанию, хотел понаблюдать за приземлением в иллюминатор, но Грог предупредил:

– Ничего интересного не увидишь, лучше пристегнись. Я включаю систему нейтрализации гравитационного притяжения.

Андрей приблизился было к "треножнику", но передумал и отправился в каюту Илорэль. С каждым днем девушка нравилась ему все больше, и в последнее время он стал вспоминать о ней подозрительно часто. С этим следовало разобраться. Сейчас у него появился прекрасный предлог для встречи.

Семенов постучал в дверь дочери капитана.

– Можно?
– спросил он.

– Войди, - откликнулась блондинка.

Андрей толкнул дверь и увидел Илорэль, она уже пристегнулась к одной из стен. Обвитая прочными путами "треножника" орлянка казалась такой красивой и беззащитной. Перед глазами Андрея возникла соблазнительная сцена: дочь капитана со связанными руками лежит на кровати, а он склоняется над ней и видит в ее глазах смесь желания и восторга. Ее одежда постепенно растворяется...

– Почему ты не пристегнулся?
– спросила Илорэль.

Семенов моргнул, пытаясь избавиться от видения.

"Поздравляю, Андрей Сергеич, - оживился Аналитик, - сам понимаешь, что это значит".

– Мне нравится невесомость, - ответил Семенов, - извини за беспокойство.

Андрей закрыл за собой дверь и сделал вид, будто ему очень стыдно.

– Я хочу еще разок полетать по каюте, но в первый раз меня ужасно тошнило, - пояснил он.
– У тебя нет какой-нибудь таблетки?

Илорэль снисходительно улыбнулась. "Треножник" ослабил хватку, и девушка подошла к одному из шкафчиков.

– Вот, - она достала небольшой пузырек с янтарной жидкостью.
– Прими одну чайную ложку.

– Спасибо. Только ты не говори никому, - попросил Андрей.
– И сама, пожалуйста, не считай меня ребенком.

– Не скажу, - девушка прищурилась, и улыбка из иронической превратилась в заговорщическую.
– И ребенком тебя не считаю. Я и сама иногда, когда никто не видит, летаю по своей каюте.

– Маловато места, - оценил обстановку Семенов.
– Пойдем в кают-компанию, там большой иллюминатор. Грог говорит, ничего не будет видно, но это все равно здорово.