Услышать Эмерсона и умереть, или Несколько эпизодов из жизни Израильского Хай-Тека
Шрифт:
– Нет, все переговоры проходили в "Пенинсуле". Мы полагали, что это было сделано намеренно - нам демонстрировали почтение к партнеру и высокую значимость этих встреч. Посещение офиса фирмы, исследовательского отдела и сборочных предприятий было назначено на конец этой недели.
– Наверняка вам было бы продемонстрировано нечто весьма внушительное. Но к компании "Саймон Ву" не имеющее никакого отношения. Потому что, как оказалось, такой фирмы, как производителя, давно уже не существует. Нет, конечно же есть юридическое лицо, почтовый адрес, банковские счета и все такое прочее. С формальной точки зрения "Дэн энд Брэдстрит" предоставили вам вполне объективную информацию. Вот только в реальном мире не каждое юридическое лицо адекватно лицу физическому. Ваши партнеры оказались как раз таким двуликим Янусом. Их штаб-квартира до сегодняшней ночи размещалась на арендованной два месяца назад (Да-да! Как раз незадолго до того, как господин Ву в первый раз прислал вам факсимильное сообщение!) вилле на одном из небольших островков, километрах в трех от города. В телефонном разговоре с господином Ву, предварявшим мой визит на остров, я поделился с ним некоторыми фактами, хорошо известными нашим американским друзьям. Как вы могли заметить, этот пожилой китаец весьма неглуп, а потому быстро сообразил, что дело лучше всего решить полюбовно. Поэтому встреча прошла вполне корректно, в полном противоречии с устоявшимися в гонконговских боевиках штампами захватывающих дух погонь и кровавых перестрелок. Я был нисколько не удивлен, встретив в обществе господина Саймона своего старого знакомого - шефа северокорейской научно-технической разведки полковника Ким Вон Сана. Помните молчаливого секретаря-референта господина Ву? Вот он-то и был там самым главным. Я познакомился с Ким Вон Саном лет десять назад в Испании, где мы в обстановке жуткой секретности пытались договориться с северокорейцами о прекращении разработки и производства ими СКАДов для наших арабских соседей. Ким Вон Сан тогда возглавлял северо-корейскую делегацию. О результатах той встречи вы, наверное, знаете - недавно в "Маариве" появилось хорошо отработанное разоблачение переставшей быть секретной операции. Мы тогда почти договорились - в обмен на инвестиции в их умирающее сельское хозяйство. К сожалению, наши по-детски прямолинейные американские коллеги как всегда невовремя проявили свою идиотическую принципиальность и сорвали нашу сделку со Страной Утренней Свежести. Чем и навлекли во время кризиса в Персидском Заливе хусейновские СКАДы на наши головы. Но им-то до этого какое дело!? Впрочем, не будем о грустном. Пойдем дальше.
Итак, после весьма непродолжительной беседы, все точки над "i" были расставлены - ваши "деловые партнеры" поняли, что так тщательно подготовленная и почти до конца проведенная операция сорвана. И столь вожделенной для коммунистических ядерных стратегов продукции "Крайо-Кона" им не видать, как своих ушей без зеркала. А посему ихней теплой компании лучше всего тихо свернуть свое пребывание в Гонконге и как можно скорее отбыть в известном только им направлении. Что они и проделали в максимально сжатые сроки. Мы, кстати, тоже не были заинтересованы поднимать шум и подключать к этому делу британские, гонконговские и китайские спецслужбы. Зачем? Лучший исход тайной операции - полюбовное решение конфликта. Без стрельбы, трупов и газетных публикаций. В общем, я им дал время до утра - на урегулирование всех дел перед отбытием. К сегодняшнему рассвету вилла на острове была не просто пуста абсолютно стерильна. Ни одного компьютера, ни клочка бумаги, ни дискеты. Как будто бы их там и не было. А я поспал пару часов, и поехал на встречу с вами в "Пенинсулу". Надеюсь, наша с вами гонконговская эпопея подходит к благополучному завершению.
– Благополучному?
– я тяжело вздохнул, представляя себе состояние "Крайо-Коновских" финансов после уплаты расходов на командировку в Гонконг, а также последующие "радужные" перспективы.
– Был у нас заказчик, а теперь его не стало. Как патриот и пламенный сионист, я безмерно рад, что такая опасная технология не попала во вражьи лапы. Но, как директор и один из владельцев компании, я - в полном ауте. Что же нам теперь делать? Ну почему вы не провели контроперацию хотя бы днем позже? После того, как мы бы получили от господина Ву хоть какие-то деньги? Ваш ШАБАК же не станет покупать наши криконы. Даже теперь, после того, как вы узнали о возможности их весьма нетрадиционного применения.
– После того? А вы уверены, Марк, что у вашей фирмы было бы это после? Конечно, мы полностью выполнили наш джентльменский договор с господином Ву и товарищем Кимом - дали им время подчистить все концы. Однако, нашим техникам еще до начала беседы на вилле удалось дистанционно снять с их компьютеров кое-какую любопытную информацию о дальнейших планах вашего плодотворного сотрудничества. Товарищ Ким - большой стратег. Он распланировал ваше, господа, будущее почти поминутно. С применением майкрософтовского "Проджекта" и других полезных программ. Ну разве мог он предполагать, что мы сумеем прочесть плоды его творчества посредством обыкновенной электрической розетки? Так вот, жить вам троим - владельцам фирмы, оставалось очень недолго. Приняли бы китайских специалистов, посвятили бы их в глубины Ноу-Хау (вы ведь в конце концов согласились на это, не так ли?) - и можно на покой! На вечный покой. Увлекательная поездка с семьями на отдых в Юго-Восточную Азию (за счет "Саймон Ву Электроникс", конечно!); автомобильная, авиационная или морская катастрофа - и "Крайо-Кон" тихо сам собой исчезает в глубинах времени. А ваши переключатели начинают секретно производиться в Северной Корее, Японии или на Тайване. Как вам перспективка, впечатляет? Если не верите, могу ознакомить вас с соответствующими документами. Там достанет специфических деталей, чтобы понять, что это - не подделка, сляпанная мной для вашего устрашения.
– Да, уж!
– цитируя незабвенного Кису Воробьянинова пробормотал Федотыч. Отделались легким испугом. Хрен с ними, с деньгами, Марик! Как- нибудь выкрутимся. Главное - живыми остались! А с будущими клиентами, может быть, в самом деле доктор Лиштман и его уважаемая "фирма" помогут?
– Обещать ничего не могу. Все-таки это не входит в круг непосредственных обязанностей нашей организации. Но я поговорю кое с кем из наших оружейников и электронщиков. Думаю, в свете открывшихся возможностей, "Крайо-Коновский" продукт их живо заинтересует. Конечно, вам это не очень интересно с коммерческой точки зрения. Но какую-то поддержку вы, возможно, получите. А на первое время о вас позаботились мы с господином Ву и товарищем Кимом - я выхлопотал для вас неустойку в размере остатков их счета в "Гонконг Сити Банке". Как говорится, в возмещение морального ущерба. Это что-то около пятидесяти тысяч долларов. Деньги уже депонированы на счет "Крайо-Кона". Хватит на оплату расходов по поездке, господин Альперин? Так что мы имеем полное право сходить сейчас в ресторан и торжественно обмыть и наше знакомство и благополучный исход вашей гонконговской "Одиссеи". А вечером - домой! Двинулись?!
Часть третья
Малиновый "Ягуар", используя малую толику своих трех сотен лошадиных сил, вяло тащился сквозь казавшуюся бесконечной пробку на съезде в Сан-Пауло с шоссе, ведущего от международного аэропорта. Справа, со стороны, где сидел Марк, "Ягуар" сопровождал фордовский полугрузовичок-развалюха, за рулем которого восседал пожилой негр, похожий на хрестоматийного дядю Тома. Полугрузовичок был битком набит разновозрастными негритятами, принадлежавшими, скорее всего, дяди-Томовому семейству. Даже сквозь толстое тонированное стекло, отделявшее пассажиров "Ягуара" от окружающего мира, было слышно, как темнокожие дети оживленно галдели, рассматривая и обсуждая необычную машину рядом.
– А что еще делать в пробке?
– лениво подумал Марк, - Только и остается языки чесать. Вон, Моти соловьем заливается. Демонстрирует Джонасу свою готовность к компромиссу. Жалко, я не успел Моти в аэропорту хотя бы в двух словах передать содержание сегодняшнего утреннего разговора с да Сильвейра и Ортезом. Эти гордые потомки португальских плантаторов вовсе не такие простаки и добряки, какими могут показаться на первый взгляд. Уж я не знаю, как удалось Моти раскрутить их на авансовую оплату эксклюзивности. Но я уверен - за каждый выплаченный нам цент они стрясут с "Крайо-Кона" по полной программе. Мало нам не покажется. И, что особо неприятно, снова, как и в Гонконге, непременным условие возникает требование полного доступа их инженеров к секретам технологии. Не то, чтобы мы очень боялись этого. Однако, не раскрывать же все карты на этапе предварительных проверок, когда будут оплачены только относительно дешевые пре-проекты. А ведь именно такое условие выдвигал незабвенный господин Ву в качестве главного при подписании любого контракта. И мы уже были готовы согласиться. Правда, тогда же стало ясно, чем наша покладистость могла бы обернуться для господ концессионеров - носителей Ноу-Хау и держателей патента. Спасибо доблестным израильским спецслужбам - они нас вытащили из глубокой щели в северокорейской заднице. Но в те времена основным "бизнесменом" был я сам. И вел переговоры по своему убогому разумению. Конечно, меня сделали. Как ребенка. А сейчас у нас есть такой ценный кадр, как Моти. Я неоднократно убеждался в том, что его, Моти, на мякине не проведешь. Наш коммерческий директор мне всегда напоминал помесь фокстерьера с шахматным гроссмейстером - фантастический нюх на всяческие каверзы и способность их аккуратно обходить, используя изящные многоходовые комбинации. Неужели же он, драгоценный подарок ШАБАКа, не чует, к чему нас склоняют португалы?
Моти
– Вскоре после того, как мы с Федотычем вернулись из Гонконга, обнаружилось, что текущее состояние компании можно (в печатных выражениях) охарактеризовать как хреноватое. Прошли сильный испуг и последующее ему эйфорическое чувство избавления. И выяснилось, что утекли еще три месяца, а мы по-прежнему сидим на бобах. То есть - ни серьезных потенциальных партнеров, ни возможности получить от кого-нибудь в качестве инвестиции серьезные вложения, которые бы помогли фирме просуществовать до (хотя бы!) первого контакта с возможными потребителями нашей технологии. Короче - полный тупик. Вернее, почти полный. Потому что было еще около сорока тысяч долларов, остававшихся на счету после оплаты расходов по нашему гонконговскому анабазису. Ну какие это деньги - сорок тысяч? Если не жечь свет, не смывать за собой в туалете и платить зарплату только наемным работникам (Лешику и Борису Самуиловичу), то на пару месяцев "Крайо-Кону" протянуть хватит. А как быть с интенсификацией попыток втюхать наш товар кому-нибудь большому? А есть-пить хозяевам Федотычу, Леонарду и мне - тоже не помешает. К тому же у всех у нас еще и семьи имеются (хотя личная жизнь крайо-коновцев ни к бизнесу, ни к этой правдивой истории не имеет почти никакого отношения)!
Итак, времена мы переживали не самые веселые. По причине всеобщего плохого настроения все валилось из рук: опытная партия многоканальных матриц, которую мы готовили к бесплатной передаче на испытания местным оборонщикам (с подачи доброго доктора Лиштмана), погорела на стенде в результате то ли моей, то ли Федотыча дурацкой оплошности. Разбор полетов с последующим выяснением отношений по общему согласию я, пользуясь официальным положением большого босса, решил не производить. Чтобы не усугублять напряженку и уныние. Во избежание последующих самодеструктивных действий, на Совете Директоров (который проводился в традиционной для наших Советов форме совместного с Леонардом и Федотычем субботнего перекура с выпивоном) было решено: всем выплатить отпускные и на пару месяцев разогнать народ как можно дальше от фирмы. На волю. В пампасы. В опустевшем помещении представлять "Крайо-Кон" остался я - собственной персоной. Один, без ансамбля. Что позволяло сэкономить на воде и электричестве. Я сидел под единственным включенным кондиционером, лениво переводя мышкой курсор между пиками и бубнами на грубо размалеванном старым "Марьяжем" экране, и периодически бросал полный надежды и отчаяния взгляд на стоящий рядом факсимильный аппарат: вдруг оттуда опять выползет завлекательное предложение от очередного господина Ву, но уже не плохого бяки - корейского агента, а какого-нибудь хорошего, доброго, мирного. Однако проклятый аппарат явно не был создан для приношения радости моей скромной персоне. Если из него и выползала какая бумаженция, то это (в лучшем случае!) была реклама. А в худшем - предложение оплатить счет или деликатное напоминание из банка о том, что я лично несу ответственность за стремительно возрастающие долги фирмы. И хотя наш "Крайо-Кон" - компания Эль. Ти. Ди., то есть - с ограниченной ответственностью, местные банки ограниченной ответственности не любят. А потому всегда стремятся превратить ответственность в неограниченную и обязательно личную. Как будто, в случае чего, лично мне будет чем с ними расплатиться?!
Но, очевидно, кому-то там, наверху, простое угасание маленькой хай-тековской фирмы показалось слишком банальным окончанием так интересно начавшейся истории. Ха, банкротство подстерегает десять из одиннадцати подобных проектов. Но не нас! Вернее, по отношению к нам, - не сейчас. Свежая струя ворвалась в остановившийся жаркий пустынный воздух сквозь узкую щель ничем ни примечательного телефонного звонка. Вообще, в противоположность факсу, от телефона я уже давно не ожидал ничего хорошего. Звонили чаще всего или Леонард, с сакраментальным вопросом: "Ну, что у нас сегодня плохого?"; или моя супруга, с просьбой по дороге домой заехать в "супер" за продуктами. Федотыч даже и не звонил, ибо свое сочувствие он обычно выражал почесыванием собственной бороды и похлопыванием меня по животу, кои действия, согласитесь, по телефону совершать абсолютно невозможно. Поэтому, подтягивая трубку к уху, ни на какие новости я не рассчитывал. И зря. Вместо унылого Леонардовского бормотания, трубка бойко затараторила, обращаясь ко мне хорошо поставленным мужским голосом. Говорящий владел высоким ивритом не хуже дикторов израильского телевидения. Однако в интонациях проскальзывал легкий акцент, истоки которого я на слух установить не смог: не русский и не английский - это точно. Мой невидимый собеседник отрекомендовался Моти Ноффлером, бизнесменом из Мигдаль-а-Эмека. А Мигдаль-а-Эмек, скажу я вам, это израильский аналог Силиконовой Долины. Где расположено множество электронных компаний, подходящих "Крайо-Кону", как говориться, по профилю в качестве серьезных заказчиков. Заинтригованный таким поворотом событий, я сразу же согласился встретиться с господином Ноффлером на следующий день в Тель-Авиве, где мы и сможем тет-а-тет обсудить взаимно интересующие вопросы во всех необходимых деталях.