Услышать тебя...

Козлов Вильям Федорович

— Красивый пес, — сказала Наташа. — Как можно собаку ударить?

— Я давно заметил, ты ему понравилась.

— Он тебя очень любит. Я это тоже заметила.

— В этом отношении собаки постояннее людей...— не удержался и с горечью сказал Сергей.

Тонкие брови девушки сдвинулись вместе и снова разошлись. Она прикусила нижнюю губу и бросила на него быстрый взгляд.

— Плохого же ты мнения о людях, если говоришь так.

— У меня есть для этого некоторые основания.

—

Мало ли что в жизни бывает, Сергей, — поверну­лась она к нему. — Нельзя сразу обвинять весь белый сзет. Люди разные и совсем непохожи друг на друга. Одни умеют любить, другие даже не знают, что такое любовь...

— А ты знаешь? — взглянул на нее с любопытством Сергей.

— Я? — вдруг растерялась она и, поколебавшись, от­ветила: — Я умею любить.

— Этого мало, — сказал Сергей. — Нужно, чтобы и тебя любили. А в наш век, как сказал один писатель, все хотят быть любимыми и никто не хочет любить.

— Бывает, человек счастлив своей любовью... И он щедро дарит ее другому, ничего не требуя взамен.

— А потом останешься у разбитого корыта... со своей неразделенной любовью! — зло усмехнулся он.

— Не ты один... — негромко сказала она.

— Сколько тебе лет? — спросил он.

— Скоро девятнадцать.

— А рассуждаешь, как бывалая женщина!

— Слово-то какое нехорошее выбрал: «бывалая»! — поморщилась она.

— Ну, взрослая.

— Я и есть взрослая, Сережа... Ты разве этого не заметил?

— А мне скоро тридцать, — сказал он. — И я все еще не повзрослел.

— Ну зачем же ты так на себя наговариваешь?—. улыбнулась она.

— Ты не пишешь стихи? — спросил Сергей, глядя на озеро. Он услышал шум мотора и ждал, когда из-за. ка­мышей выскочит «Казанка».

Она резко повернулась к нему, в глазах вопрос:

— Откуда ты знаешь?

— Прочти хотя бы одно, — попросил он,

— Потом. Не сейчас, — сказала она. — Взгляни, вокруг нас столько поэзии... Это озеро, вода, небо, закат… И золотой ястреб в небесной синеве…

Мои сти­хи — ничто по сравнению со всем этим.

—| Как хочешь, — сказал он.

— Как ты догадался, что я пишу стихи? — после паузы спросила она.— Об этом никто на свете не знает,

— Теперь вот я знаю, — улыбнулся он.

— Иногда мы с тобой понимаем друг друга с полу­слова, а иногда будто глухая стена между нами... — ска­зала она.

— По-моему, хороший парень, — сказал Сергей, гля­дя на озеро, где из-за острова снова показалась «Ка­занка».

— Кто? — проследила за его взглядом Наташа.— Мальчишкин?

— Про Блохина я молчу, — усмехнулся он.

— По дороге сюда он мне с ходу сделал предложе­ние. .. Как ты думаешь, может быть, выйти за него за­муж? — Она смотрела с серьезным

видом на него, однако в глазах что-то затаилось.

— Конечно, выходи, — сказал Сергей. — Надо же это счастье когда-нибудь и тебе испытать.

— Ты знаешь, я очень дорожу твоим советом...

— Что ты от меня хочешь? — рассердился он. — Я ни черта в этом деле не соображаю! Вон ты как сама пре­красно во всем разбираешься… Может, ты мне дашь совет?

— Пожалуйста, — почему-то развеселилась она.— Разденься и выкупайся… Это наверняка вернет тебе хо­рошее настроение.

Вскочила с песка, оставив неглубокую круглую ямку, и, рассмеявшись, быстро зашагала навстречу Мише Сул­танову, который шлепал к ним по воде вдоль берега.

— Сергей! — возбужденно кричал он. — Тридцать два окуня! У тебя тут под носом настоящий садок, только успевай вытаскивать...

— Ну вот, а боялись, что ухи не будет, — рассеянно сказал Сергей, глядя на девушку.

Наташа взяла у Султанова кукан с бьющимися окунями,покачала головой.

— И не жалко вам бедную рыбу?

— Ты еще пиявку пожалей, — усмехнулся Миша и, шлепнувшись на песок, принялся сдирать со щиколотки извивающуюся черную тварь.

— Больно? — Наташа опустилась рядом с ним на ко­лени и, наклонив голову, стала смотреть. Дотронуться до пиявки она не решилась.

— Сергей, ударь в колокол! — весело шумел Миша, пиявку он вдавил пяткой в песок и улыбался. — Пора костер разжигать!

— Я буду помогать, — вызвалась Наташа. — Говори­те, что мне делать: костер разжигать или рыбу чистить..,

Костер ярко пылал в ночи, выбрасывая в звездное небо снопы искр. Кто сидел, кто полулежал, но все смо­трели на огонь. В стороне перевернутый котел из-под ухи, опустошенные бутылки. Сергей то и дело подбрасы­вал сухие еловые лапы. Раздавался треск, будто на ско­вородке шипело сало, затем вверх лошадиной гривой вздымалось яркое пламя. Красные отблески плясали на лицах, заставляя тех, кто сидел совсем близко, отодви­гаться от жара в прохладную ночь. Костер на берегу отражался в озерной воде и, по-видимому, был виден издалека,

— Знаете, о чем я мечтаю, братцы? — говорил Женя Мальчишкин. — Закончить университет, приехать сюда на Большой Иван и своими собственными руками по­строить хороший светлый дом...

— Самое подходящее место для философа, — усмех­нулся Блохин. Он лежал, положив голову на коле­ни Капы, и смотрел в небо. Длинные светлые волосы, зачесанные назад, слиплись после купания в отдельные пряди.

— Я сам буду дом строить... — Слон вытянул перед собой две большие крепкие руки. — Вот этими рычага­ми. .. Построю дом, посажу яблони, вишни и буду в шко­ле ребятишек уму-разуму учить.