Успех
Шрифт:
– Пожалуй… – Ее немного озадачила такая быстрая смена настроения.
И тут девушка заметила, что кроме них в баре уже никого не осталось.
Взглянув на Максвелла, она сказала смущенно:
– Они, должно быть, уже закрываются, а я уже и так отняла у вас столько времени.
На этот раз тот не стал возражать.
– Я принесу ваше пальто, – сказал он.
В дверях Максвелл спросил:
– Вы куда сейчас?
– Домой, – отвечала Керри, содрогнувшись от холодной вечерней сырости.
– А где вы живете?
– В Кемберуэлле. Здесь через
Его серые глаза обратились к потоку автомобилей, которых стало еще больше.
– А переходя дорогу, вы снова рискуете расстаться с жизнью! У меня машина в переулке возле театра. Я вас отвезу.
– Я никак не могу… – начала Керри во второй раз за этот день, но, как и прежде, он не стал слушать ее возражений и, твердо взяв ее за локоть, повел к театру.
Через несколько минут, сидя рядом с ним в темно-синем «ровере», Керри попыталась расслабиться и насладиться непривычной роскошью. Но это ей не удавалось. Каждый ее нерв был натянут от ощущения близости человека, находившегося за рулем. Когда они садились в машину, он помог ей пристегнуть ремень, и девушка все еще продолжала чувствовать прикосновение его пальцев, когда оба они одновременно взялись за пряжку. Подняв глаза, она увидела его лицо на расстоянии всего лишь нескольких сантиметров от своего собственного, и на одну-две бесконечные секунды, пока длилась эта встреча серых и зеленых глаз, весь мир для нее, казалось, замер в неподвижности. Потом он слегка улыбнулся и отодвинулся. Керри не сомневалась, что ее не оставшееся незамеченным смятение просто позабавило его.
Из-за пробок ехать приходилось медленно. Начиная от Кембридж Серкус, Райан держался в стороне от больших магистралей, обнаруживая знание маленьких улочек, какому позавидовал бы любой таксист. Миновав мост Блэкфрайерс, они поехали по Уолвортроуд, пока Керри не указала ему нужный поворот.
Когда машина остановилась возле высокого узкого дома, девушка дорого бы дала, чтобы просто выскочить из автомобиля и, поднявшись по закопченной лестнице, раствориться в небытии. Но до этого нужно было еще отстегнуть ремень и еще раз выразить свою благодарность.
Райан, похоже, не слышал ее. Он не сводил глаз с вереницы домов, тающих в сгущающемся сумраке.
– Я словно вернулся в прошлое, – сказал он тихо. – Как будто я жил на этой самой улице, когда снова приехал в Лондон из Бретфорда, только та улица была где-то в Блумсбери. Даже магазин на углу совсем как там.
Трудно поверить, думала Керри, что этот человек мог быть не таким, каким был теперь. Успех настолько стал частью его образа, что ее воображение отказывалось воспринимать нарисованную им картину.
– Это правда, – сказал он. Девушка поняла, что он взглянул на нее и прочел ее мысли у нее на лице. – Все мы начинали где-то. – Тон его стал менее серьезным. – Вы идете по моим стопам, Керри. Не подведите меня.
Каким-то образом, сама не зная как, Керри оказалась на тротуаре. Она захлопнула дверцу, увидела, как он небрежно махнул рукой на прощание, а затем машина тронулась и быстро скрылась из вида. Гул мотора слился с шумом движения на ближайшей улице.
Вот и все, подумала она уныло. За мостом он уже забудет о моем существовании.
Когда Керри вошла в обшарпанный холл с выцветшими обоями и холодным кафельным полом, в нос ей ударил запах жареного лука. На площадке второго этажа запах усилился; он доносился из открытой двери справа, оттуда появился высокий нескладный молодой человек в обшарпанных брюках и толстом желтом свитере. В одной руке он держал сковородку, на которой шипел кусок мяса с луком, а в другой – погнутую оловянную ложку.
– То-то мне показалось, что хлопнула дверь, – приветствовал он ее бодро. – Ну как все прошло?
Керри принужденно улыбнулась:
– А как обычно проходят такие вещи?
Выражение симпатичного, ничем не примечательного лица Филипа Проктора изменилось.
– Это что-то не похоже на девушку, которая отправилась отсюда сегодня утром, собираясь показать всему миру, на что она способна.
– Она и показала, но на мир это не произвело особого впечатления.
– Ты имеешь в виду, что тебе отказали?
– Ну… не совсем. – Керри устало облокотилась на перила и почувствовала, что сейчас расплачется. – Ох, Филип, у меня нет никакой надежды. Он этого не сказал, потому что не хотел огорчать меня, но он так считает.
– Кто считает?
– Райан. Райан Максвелл. Он мне купил мясной пудинг.
Несколько секунд Филип смотрел на нее в недоумении, потом покачал головой и взглянул на сковородку, которую держал в руке.
– Слушай, – сказал он, – я только что сварил кофе. Зайди выпей и расскажи мне все. Я что-то ничего не пойму.
В маленькой комнатке, точной копии ее собственной этажом выше, Керри опустилась на стул, а Филип вернулся к плитке у окна. Из задернутой занавеской ниши у мойки он достал чашку с блюдцем в добавление к той, что уже стояла на столе, и кивнул на глиняный кофейник.
– Пей, пока я закончу. Я мигом.
Он помешал содержимое сковородки, взял тарелку, поставленную греться и, поколебавшись, оглянулся на Керри.
– Если ты голодна, этого вполне хватит на двоих.
Она покачала головой:
– Нет, спасибо, я уже поела. К тому же у меня есть еще котлета про запас.
– Ну, что же, – сказал он, ставя перед собой тарелку и садясь напротив. – А теперь расскажи все сначала. Ты сказала, что какой-то Максвелл купил тебе пудинг. Слушай! Этот Максвелл что – тот самый Максвелл?
За пять минут Керри рассказала ему обо всех событиях дня. За это время она выпила кофе и почувствовала себя гораздо лучше.
– Ну вот, он так и не ответил мне, есть ли у меня какая-нибудь надежда получить роль. Мне кажется, он просто хотел пощадить мои чувства.
– М-м-м, – задумчиво протянул Филип. – Судя по твоим словам и тому, что я сам о нем читал, он не тот человек, который станет щадить чьи-то чувства. А его последние слова перед тем, как ты вышла из машины? Ведь он просил тебя не подвести его, так?