Успеть, чтобы выжить (Солдаты удачи - 3)

Таманцев Андрей

– А почему вы думаете, что это его игра?

– Я не могу исключить этого, потому что он сам. Пастух, ничего мне не объяснил. Но самое главное, что Управлением зафиксирована его встреча с тем человеком, которого и должна была скомпрометировать информация из Флоренции. Понимаете теперь? Управление считает, что Пастухов не только наследил, но и, возможно, передал всю полученную информацию противнику. А поскольку время нас катастрофически поджимает, никто не будет ни разбираться, ни сомневаться...

– Если ты его хоть пальцем тронешь!..

Полковник жестом остановил Боцмана, готового навсегда припечатать

его к афише, сказал:

– Не я буду отдавать приказы, и не я буду их выполнять...

И выжидающе посмотрел на собеседников. Короткая неприятная пауза холодила нервы. Злотников бросил секундный взгляд на Боцмана - тот опустил голову, спрятал глаза - уткнулся ими куда-то себе под ноги и стоял, стиснув зубы, чтобы сдержаться.

– Что вы хотите от нас?
– спросил он.

– Ничего.

– Полковник, давайте обойдемся без этих загадок. Вы слишком много нам рассказали, чтобы недоговаривать. Это глупо. Просто так вы бы не стали нас искать... Хорошо, вопрос можно поставить по-другому: почему вы нам все это рассказали?

– Я не очень-то верю в игру Пастуха, но ничего не могу уже сделать. Ничего... Во всяком случае, до тех пор, пока у меня нет объективной информации.

– Вам нужна информация?

– Информация нужна всем. Артист. Только что, например, я поделился с вами своей информацией, и мне кажется, что она для вас будет поважней, чем то, что вы сможете раскопать сами. Это очень просто. Я должен был рассказать все, что знаю. Я рассказал. Теперь вам решать, что с этим делать, но запомните, что у вас в распоряжении есть только десять дней. И еще, когда найдете Сергея, свяжитесь сразу со мной. Исключительно со мной.

С этими словами Голубков достал из внутреннего кармана аккуратно сложенную газету и передал ее Злотникову.

– Может быть, это вам поможет, - сказал он.
– Здесь кое-какие фотографии и распечатки по Крымову. Это тот человек, встречу Сергея с которым мы зафиксировали.

Полковник пожелал им удачи и торопливо ушел к подземному переходу под Тверской.

Ушел, словно его и не было.

Только оставленный им номер "Известий" с какими-то бумажками внутри и ощущение надвигающейся опасности, похожее на озноб, напоминали о полковнике.

Погода портилась на глазах, словно решила побыстрей вернуться в зимнюю спячку. Откуда-то налетел холодный ветер и сразу заметно усилил неприятное впечатление от разговора. Злотников повертел газету в руках.

– Это надо понимать как заказ на жизнь Пастуха?
– риторически спросил он.

– Плевать он хотел на нашу жизнь, - хмуро отозвался Боцман.

– Ты думаешь? Они переглянулись.

– Ну, не знаю, - поправился Боцман, - но если Пастух действительно вляпался и вся эта шушера попрет на него, от Голубкова мы вряд ли дождемся помощи. Он не пойдет против начальства.

– Уже пошел, - напомнил Злотников.
– Если, конечно, сказал нам правду.

Боцман ответил после минутного раздумья.

– Мне все это очень не нравится. Надо связаться с нашими. Сегодня же.

Пока они знали очень мало, а понимали, не обладая детальной информацией, еще меньше. И уж полковнику-то они пока что не могли доверять - во всяком случае, полностью. Что им двигало? Хотел ли он помочь? Или, может быть, ему самому просто нужна информация? И

почему он так настойчиво просил связаться с ним, и исключительно с ним? Это могло произойти только в двух случаях - либо Голубков не доверяет никому, либо Управление ведет игру против них всех. Тогда какая цель у этой игры? И что произошло с Пастухом? Боцман оказался совершенно прав - это никак не могло понравиться...

Впрочем, пока что все это было не принципиально. Пока принципиально было только одно, а именно вот что: теперь они сами за себя, в полной изоляции, и, что самое главное, белыми в этой партии играют явно не они, ибо первый ход уже сделан и им остается только отыгрываться.

Но вот что было особенно интересным: всем вместе, пятерым, им суждено было встретиться только вечером этого дня - 18 июля, И хотя сейчас все они: Пастух, Док, Артист, Боцман, Муха - были разбросаны по разным местам и почти не имели информации друг о друге, несмотря на это, они уже все действовали, все уже были "в деле". В своем собственном деле, словно беда одного из них невидимым сигналом собирала всех остальных.

Часть вторая. Успеть, чтобы выжить

1

Худой черноволосый человек в легком сером плаще в очередной раз поднес к глазам полевой бинокль, рассматривая шоссе на противоположном берегу реки. Объект его внимания не появился и на этот раз, но человек не подавал признаков нетерпения или недовольства.

– Мистер Глоттер, - растягивая слова, произнес по-английски его спутник, розовощекий коренастый эстонец, - вы, кажется, сомневаетесь в чем-то?

– Я сомневаюсь, - задумчиво ответил Глоттер, опуская бинокль, - что у вас в Эстонии бывает солнечное лето. Что скажете?

– Это несправедливо.

Глоттер кивнул вверх, к небу:

– Посмотрите: пасмурно, холодно и очень скоро начнется дождь.

– Так иногда бывает...

– А меня очень устраивает такая погода, господин Лийвак. Кстати, это не ваше ведомство постаралось?

Эстонец кисло усмехнулся и снова поднял к глазам бинокль. Погода и в самом деле не баловала. В отличие от какой-нибудь Флоренции или даже Москвы, в свободной Эстонии лето в этом году явно не задалось. Уже середина июля, а гордые эстонцы так и не увидели солнца. Вот и в этот вечер семнадцатого июля над пограничной Нарвой клокотали низкие тучи, готовые в любую минуту разразиться мелким противным дождем.

Впрочем, погода и прочие природные явления никак не влияли на количество желающих пересечь российско-эстонскую границу, и змеи автомобильных очередей с обеих сторон этой границы не уменьшались. Река Нарва, которая и дала название городку, за последние несколько лет вернула свое исконное значение: теперь она снова разделяла цивилизованный Запад и грозный варварский Восток. Все как и прежде: старинный замок, принадлежавший еще Ливонскому ордену, с крепостными укреплениями вокруг города Нарва на одной стороне реки и мощная русская крепость Ивангород с пузатыми башнями на другой стороне. А между ними мост. Многовековая граница. Маленькая Эстония всегда подчеркивала свое европейское происхождение, но ей была уготована историей судьба вечной разменной монеты в противостоянии русского колосса с Европой. Зато сегодня, получив-таки свою долгожданную независимость, Эстония не упускает случая продемонстрировать ее.