Успокоительное для демона
Шрифт:
Ужин проходил в напряженном молчании. Пришедший раньше нас рептилоид, доев свою порцию, не спешил покидать столовую, нижними руками опираясь на стол, а верхние скрестив на груди и внимательно разглядывая меня. Я ответила ему тем же, наибольшее внимание уделив шейным перепонкам, которые могли выдать сильные эмоции, испытываемые представителями этого вида. Однако те не оправдали моих ожиданий и расслаблено лежали на мелкой, чуть мерцающей отраженным светом чешуе.
– Мои с-с-соболезнования, Азгор, – произнес он, поднимаясь.
Я моментально почувствовала всплеск целого букета эмоций демондра, не все из которых даже удалось распознать в такой мешанине. Но общий окрас был явно отрицательным, и я, во избежание разборок между командорами, все же впервые за сегодня применила активное подавление.
– Простите. Мне жаль, что не удалось этого избежать, – обратилась я к подопечному и бросилась догонять уходящего рептилоида. – Командор Эхланг, можно вас на минуточку.
– Нельзя. Я тороплюс-с-сь, а ты не должна далеко уходить от объекта контроля, – ехидно сообщил он и повернулся, чтобы уйти.
– Если вы и дальше будете провоцировать командора Азгора, – пришлось мне немного повысить голос, чтобы он точно услышал, – то я вынуждена буду отразить это в отчете и подать пси-лидеру рапорт о необходимости закрепления за вами пси-спутника. То, что ваш вид не склонен к внешнему проявлению эмоций, свидетельствует не об их отсутствии, а лишь о сложности и более поздних сроках выявления имеющихся проблем.
– Да как ты с-с-смееш-ш-ш-шь? – угрожающе зашипел мне в лицо стремительно оказавшийся рядом рептилоид.
Я приготовилась подныривать мимо него, одновременно используя максимально доступное по силе подавление, но меня схватили за руку, потянули назад и закрыли крылом.
– Не тронь. Я с ней поговорю, – хмуро пообещал вставший между нами Азгор.
– Держи с-с-свою мозгоправку подальш-ш-ше от меня, – бросил Эхланг и, быстро перебирая четырьмя нижними конечностями, покинул столовую.
Выждав около минуты, демондр тоже направился на выход, не интересуясь, закончила ли я свой ужин. Пришлось идти за ним, радуясь, что большую часть причитающейся порции съесть я все-таки успела.
– Зайди, – приказал командор, открывая дверь своей каюты.
Я не стала спорить и, войдя вслед за ним, уселась на край кровати.
– Не смей лезть в мои отношения с Эхлангом. Ты поняла?
– К сожалению, это невозможно.
– С чего бы это?
Я почувствовала всплеск негативных эмоций, среди которых опять преобладало раздражение, что было, в общем-то, закономерно. Оно являлось защитной реакцией организма на подавление сильных чувств и самостоятельно обедняло их, делая тусклыми и невнятными. Однако, с ним нужно было что-то решать, ведь под воздействием внешних, а иногда и внутренних, факторов раздражение может легко переродиться в гнев.
– Потому что мне приказано не допускать конфликтов между вами и командором Эхлангом, а он вас…
– Бесит, – закончил за меня Азгор.
– Вот именно.
– Он всех бесит, хобби у него такое.
– Но на контроле у пси-лидера только ваши с ним взаимоотношения.
Какое-то время мы смотрели друг на друга, обдумывая сказанное, после чего Азгор зачем-то запросил в инфоблоке мои характеристики.
– Юлиана, – начал он, и стало понятно, что в карточке он просто подсмотрел имя. – Пойми, разведка и десант на кораблях всегда крутостью меряются. Это традиция, и не нам с тобой ее менять.
– Я понимаю. Но и вы меня поймите, у меня прямой приказ.
– Ясно. Значит, мое мнение никого не интересует. О каком доверии тогда ты вообще говоришь?
Его пси-сферу буквально затопило досадой с привкусом горечи.
– Хорошо, давайте попробуем компромиссный вариант. В конце концов, пока вы не пытаетесь оторвать ему что-нибудь жизненно важное, ну или не особо важное, провокацию с его стороны должны учитывать при разбирательстве.
– То есть пока я на него не бросаюсь, ты не вмешиваешься? – довольно уточнил Азгор.
– Не совсем так. При любом общении с командором Эхлангом вы должны сцепить пальцы в замок, вот так, – продемонстрировала я. – Пока вы выполняете это условие, я не вмешиваюсь. Вообще, что бы ни происходило. Ну, если только вы ему что-то откусить не попробуете, не расцепляя рук. Но если вы расцепили руки, я действую полностью на свое усмотрение. Посчитаю нужным – применю к вам жесткое подавление. Посчитаю нужным – встану между вами, закрыв от его нападок собой.
– Спятила? – обалдел демондр.
– Ничего серьезного он мне не сделает, потому что иначе сам попадет на короткий поводок к мозгоправу, как он это воспринимает. Зато у вас будет основание оторвать ему что-нибудь не слишком нужное, защищая меня. Если этого можно будет избежать, то подставляться под удар я не стану, но, как я уже говорила, буду действовать на свое усмотрение. Доверие ведь должно быть обоюдным, командор. Кстати, интересно, это у него скрытая неуверенность или все же комплекс отличника так проявляются?
– Неуверенность – это точно не про него. Ты даже не представляешь, какие он операции проворачивал, все только диву давались. Мне кажется, он просто со скуки бесится, слишком деятельный, не переносит, когда от него ничего не нужно.
– Значит, мы договорились? – я сцепила пальцы в замок и продемонстрировала командору.
– Попробуем, – не проявил он особого энтузиазма. – Слушай, я тебя кое о чем попросить хотел…
– О чем? – поинтересовалась я, с удивлением наблюдая неуверенность в пси-сфере замолчавшего командора.
– Я понимаю, что не имею права в это лезть… Но ты не могла бы не включать в отчет то, что я тебе про смерть Гюнтера рассказал.
– Обоснуйте. Мы же с вами разобрались, почему вы восприняли его как опасность. Или вы считаете, что мои выводы не верны?