Усталая смерть
Шрифт:
— Завтра фуры встретишь с грузом и получишь новую партию. Серьезных людей марихуана не интересует, так что можешь брать на себя весь оборот.
— Вот это другой разговор.
— И вот что я хотел еще тебя спросить. Ты не забыл про Серегу Точилина?
— Почему я должен о нем забывать? Ты же сам ему документы сделал и в Москву направил. По какому случаю ты о нем вспомнил?
— Серьезный паренек. Вместо благодарности решил из меня шута горохового сделать. Московский трафик хочет заполучить в свои руки.
— Нашел дурака! Так он к тебе в лапы и кинется. На, мол, я твой. Серега парень хитрый.
— Так я тоже не прост. Ты говорил, что зазноба у него в Саратове осталась. Ради нее он только и живет. Мне адресок ее нужен.
— В сети заманить хочешь?
— Ради девчонки он сам ко мне приедет.
— Согласен. Хорошая ловушка. Только на нее он и клюнет, будет тебе ее адресок. К утру достану. Сам-то я у нее не был, но узнать смогу.
— Вот и договорились. Ну а теперь идем, отца твоего помянем. Хороший был мужик.
2.
В начале двенадцатого ночи Рудик подъехал на своем мотоцикле к Светланиному дому.
Дверь квартиры открыл отец девушки.
— Тебе что надо?
— Свету повидать.
Мужчина прищурился. Он всячески старался оберегать дочь от сомнительных знакомств. От одного такого она уже отстала, и тот тип пропал, теперь еще один в кожаной куртке объявился.
— Ты кто такой?
— Рудольф Воротников. Слышали, наверное. Сегодня моего отца хоронили.
Папашу Светланы смущал шрам на лице мальчишки. Но отца он знал. Его все в городе знали.
— Вы не беспокойтесь, я не из тех. Выпускник университета. На красный диплом тяну. Хотел со Светой немного по двору прогуляться. Кошки на душе скребут.
Света стояла на пороге комнаты и все слышала. Этого парня она видела несколько раз вместе с Сергеем, они друзьями были. Сережа уже пять дней как не звонил, не случилось ли что…
— Пап, я недолго. На полчасика.
Отказать сыну покойного профессора отец не решился.
— Ладно, только недолго.
Света надела туфельки, накинула плащ и выскочила из квартиры. Они вышли на улицу.
— Тебе надо удирать, Светка. Срочно, прямо сейчас. Менты хотят взять тебя в заложницы, чтобы Сергея в Саратов заманить и за решетку спрятать. Если Хитрово вспомнит, кто твой отец, то адрес в два счета узнает, а тогда тебе уже не уйти. У Хитрово весь город в кулаке.
— Куда же я денусь?
— Куда подальше.
— Если я через полчаса домой не вернусь, отец сам вызовет милицию. Он же чокнутый!
— Тем более. Я на мотоцикле, садись, и через десять минут будем на вокзале. Посажу тебя в товарняк, идущий в Москву, и отчаливай. Главное — из города выбраться, где тебя грабли Хитрово не достанут. Билеты покупать и в поезд садиться нельзя. На первой же станции снимут.
— Но у меня денег ни гроша, и где я там Сережку искать буду? Он живет у какого-то приятеля, и я не знаю ни его адреса, ни телефона…
— Садись, зануда, и поехали. Вас любовь столкнет нос к носу. Вы и на Марсе не потеряетесь.
Света была решительной девушкой, особенно если речь шла о ее любимом гадком утенке. Конечно же, она его найдет, какие могут быть сомнения. Она села на ревущий «харлей», и ветер засвистел в ее ушах. Казалось, что она летит на крыльях высоко-высоко в небе, над облаками.
Полет оказался недолгим. Огни вокзала, перроны, запасные пути и поезд.
— Этот. Тепловоз уже шипит. Носом к Москве стоит, — оглядываясь по сторонам, бормотал Рудик. — Скоро тронется.
Парень сбил пломбу с пульмановского вагона, откинул щеколду и с усилием сдвинул створку в сторону.
В нос ударили вонища от навоза, и оглушили рев коров.
— Я их до смерти боюсь.
— Ерунда! Хитрово страшнее. Тебе спасаться надо и Серегу спасать. Иначе оба погибнете.
Рудик взял девушку за талию и приподнял. Через секунду она уже стояла на деревянном полу, заваленном сеном.
Парень выгреб из кармана куртки смятую кучу долларов и подал ей.
— Тут пятьсот с лишком, но мелкими. Мой барыш за день. На первое время тебе хватит. А там Серегу найдешь. Привет ему передавай. Виноват я перед ним. Ничего не поделаешь. Сволочь я по натуре своей, сволочью и сдохну. Но любовь не уважать не могу. Святое. Я вот отца своего любил. А Бог у меня его отнял. Есть за что. Ну да ладно. Отец твой, небось, уже в ментуру звонит.
Поезд дернулся, и вагоны, перекликнувшись, словно в строю, медленно поползли по рельсам. Куда она ехала, Света не знала. Она ни о чем не жалела. Сама не решилась бы, так подтолкнули. И слава Богу. Куда бы ни ехать, лишь бы поближе к своему гадкому утенку.
Рудик смотрел вслед уходящему поезду и завидовал. Правильно делал. Любви всегда завидуют.
3.
Девятнадцать мотоциклов с ревом выскочили из города в седьмом часу утра.
Сумасшедшие байкеры, которых в городе звали «кожаная смерть», летели на восток навстречу восходящему солнцу. Девятнадцать косынок на головах, вместо шлемов, развевались на ветру, как пиратские флаги. Машины шарахались в стороны, едва не скатываясь в кювет, встречные грузовики тормозили. У сумасшедших дороги не делятся на полосы. Черная стая неслась саранчой, не видя перед собой преград.
Фуры встретились на семидесятом километре. Им также пришлось остановиться. Судя по номерам, это были те самые машины.