Утаенные страницы советской истории. Том 2
Шрифт:
В начале 1936 года Тухачевский по решению Политбюро ЦК ВКП(б) совершил поездку в Великобританию, чтобы присутствовать на похоронах короля Георга V. В Лондоне он имел встречу с советским военным атташе Витовтом Путной, что само по себе вполне естественно: кто, как не военный атташе, должен встречать и сопровождать заместителя наркома. Но на беду Тухачевского, Путна уже подозревался НКВД, и возможно небезосновательно, в связях со сторонниками Троцкого и его сыном Седовым, проживающим в Западной Европе. Нетрудно представить, как Сталин мог отнестись к информации НКВД о контактах советских военачальников с ближайшим окружением его злейшего идеологического и политического противника. Троцкий, неоднократно дававший в своих работах унизительные оценки Сталину, стал для Генерального секретаря ЦК личным врагом № 1.
Участие в похоронах английского монарха позволило Тухачевскому побывать проездом в Германии и Франции. В Германии, по утверждению Пауля Шмидта, высокопоставленного сотрудника германского МИДа, не раз выступавшего переводчиком Гитлера и выпустившего под псевдонимом книгу воспоминаний в США (CarellP. Hitler Moves East. N. Y., 1967), красный маршал встретился с ведущими немецкими военачальниками и вел речь о позиции Германии в случае смены власти в СССР и о создании германо-советского союза. Лгать бывшему германскому дипломату и намеренно дискредитировать Тухачевского, представляемого западными и советскими СМИ безвинной жертвой сталинского террора, особой выгоды вроде бы не было. Более того, утверждения Шмидта в какой-то мере оправдывали Сталина и его жестокие меры в 1937 году.
Хотя к свидетельствам Шмидта, как и начальника VI управления (внешняя разведка) Главного управления имперской безопасности Вальтера Шелленберга и других высокопоставленных нацистов, надо все же относиться крайне осторожно. Их судьба после войны находилась во власти западных спецслужб, и не исключено, что публикация воспоминаний побежденных нацистов стала частью хитроумных операций по дезинформации СССР и мировой общественности (известно, что появление некоторых книг советских перебежчиков стало результатом активных мероприятий иностранных разведок).
Кстати, вольно или невольно частью усилий по дискредитации Тухачевского и других советских военачальников стала книга эмигранта Романа Гуля «Красные маршалы», появившаяся на Западе в 1932 году. Автор своими голословными утверждениями о стремлении высшего командного состава РККА освободиться из-под партийного контроля зарождал в умах советских руководителей сомнение в лояльности военачальников. В качестве возможных руководителей антикоммунистического военного переворота в книге прямо назывались Тухачевский и Блюхер. Искажая факты, Гуль утверждал, что Тухачевский являлся ставленником Троцкого, обеспечившего бывшему поручику стремительную карьеру в Советской России. Нетрудно представить, как Сталин, человек с обостренным чувством подозрительности, воспринимал подобную информацию о положении в Красной армии.
«Медвежью услугу» Кремлю оказали и отечественные контрразведчики, «перемудрившие» с акциями по дезинформации западных спецслужб и белогвардейской эмиграции. Так, чекисты создали в качестве приманки для антисоветских элементов и иностранных разведок некое «Монархическое объединение Центральной России». Руководителем его военной организации был назван Тухачевский, от имени которого в Польшу, Германию и
Францию направлялись документы о положении в РККА и участии военнослужащих в подготовке антисоветского выступления. Спустя какое-то время просоветски настроенные эмигранты, не будучи в курсе «игры» чекистов, сигнализировали на родину о предательстве некоторых военачальников Красной армии. За более чем десяток лет существования легендированных организаций ложь так смешалась с правдой, что различить настоящих и мнимых контрреволюционеров не могли порой и сами организаторы контрразведывательных операций, тем более что часть из них погибла или вынуждена была покинуть органы НКВД.
Тухачевский и сам давал Сталину повод для подозрений. По пути в Лондон в 1936 году он сделал краткие остановки в Варшаве и Берлине, где встречался с польскими и немецкими генералами. В ходе конфиденциальных разговоров не скрывал своих взглядов на возможность перемен в СССР. На обратном пути маршал остановился в Париже. На обеде в советском посольстве военачальник, к немалому удивлению окружающих, не скрывал своей прогерманской ориентации. Министру иностранных дел Румынии Н. Титулеску он советовал «повернуться лицом к новой Германии» и не связывать судьбу своей страны с такими странами, как Франция и Англия. Это высказывание было записано присутствовавшим на обеде заведующим отделом печати румынского посольства в Париже. Оно звучало так: «Напрасно, господин министр, вы связываете свою карьеру и судьбу своей страны с судьбами таких старых конченых государств, как Великобритания и Франция. Мы должны ориентироваться на новую Германию. Германии, по крайней мере в течение некоторого времени, будет принадлежать гегемония на Европейском континенте. Я уверен, что Гитлер означает спасение для нас всех».
Разумеется, спецслужбы Германии, Франции и других западных стран внимательно отслеживали контакты и беседы красного маршала. Возвышение прогермански настроенного Тухачевского не сулило ничего хорошего Франции и Великобритании. Для Лондона приход к власти в Германии националистически настроенных генералов, готовых к реваншу в союзе с Россией, был на порядок страшнее, чем установление нацистской диктатуры Гитлера. С фюрером же, провозгласившим в «Майн кампф» идею похода на Восток и покорения славянства, английский и французский истеблишмент имел шанс договориться, придав военной активности немецких нацистов антисоветскую направленность. Так, по крайней мере, считали в Париже и Лондоне.
В западноевропейских столицах на то были серьезные основания. «Мы, национал-социалисты, сознательно подводим черту под внешней политикой Германии довоенного времени, — писал Гитлер в «Майн кампф». — Мы начинаем там, где Германия кончила шестьсот лет назад. Мы кладем предел вечному движению германцев на юг и на запад Европы и обращаем взор к землям на востоке. Мы прекращаем наконец колониальную и торговую политику довоенного времени и переходим к политике будущего — к политике территориального завоевания.
Но когда мы в настоящее время говорим о новых землях в Европе, то мы можем в первую очередь иметь в виду лишь Россию и подвластные ей окраинные государства. Сама судьба как бы указывает этот путь».
Перспектива германо-советского военного союза и отстранения Гитлера от власти, естественно, путала планы тех кругов западного мира, что способствовали приходу нацистов к власти. На этот счет известно немало высказываний западных политиков. Так, близкий к президенту США Рузвельту американский дипломат У. Буллит откровенно признался польскому послу в Вашингтоне: «Для демократических стран было бы желательно, чтобы дело дошло до военного столкновения между Германией и Россией». Смысл геополитической игры наднациональных финансовых кругов заключался в том, чтобы ввергнуть европейские страны в континентальную войну и максимально ослабить их для вывода Соединенных Штатов Америки на первые роли в мировой политике. На роль «богоизбранного народа» XX века были назначены американцы.
В свою очередь, Гитлеру, обеспокоенного антинацист-скими настроениями своих генералов, внешнеполитическая активность Тухачевского также объективно мешала. Информация о планах советских военных, по версии Шелленберга, стала поступать фюреру в конце 1936 года, а в марте следующего года германская служба безопасности тайно добыла из архивов немецкого Генштаба документы о сотрудничестве военных двух стран, скрыв свое проникновение в военные учреждения пожарами. И тогда якобы Гитлер принял решение о передаче компрометирующих Тухачевского материалов Сталину. Такова версия Шелленберга, и к ней мы еще вернемся. А пока заметим, что Вальтер Шелленберг — личность весьма темная. Будучи руководителем внешней разведки имперской службы безопасности, он одновременно являлся акционером и одним из директоров американской телефонной корпорации ИТТ.