Утечка мозгов
Шрифт:
Они действительно нашли клад – самую интересную и универсальную игрушку. И теперь всегда у них были полные карманы этих стекляшек. Просто это очень приятно – запустить руку в карман, отяжелевший от содержимого, и набрать горсть драгоценностей, которые есть только у тебя и нескольких твоих друзей, ощутить, что ты прикоснулся к тайне…
…Они прогуляли школу и теперь скрывались от возмездия на песчаном берегу тихой речки. Вдалеке из воды торчала полузатопленная старая мельница. Говорят, ребята постарше забираются
Они валялись на песке, раскидав вокруг рюкзаки и сумки, смотрели на лениво бегущую воду, слушали щебетание птиц.
В воде громко булькнуло.
– Рыба, – констатировал Батон.
– Окунь, – со знанием дела произнес Стасик.
– Этот… сом! – сам удивившись своей фантазии, заявил Никитка.
– Откуда здесь сом? – поинтересовался Стасик. – Речушка мелкая, сом сюда не влезет.
– А мне так хочется, – заявил Никитка.
Друзья рассмеялись.
– Эх, – мечтательно сказал Егорка, – вот так бы всю жизнь валялся тут на песке – и никакой тебе школы…
– Да… – протянул Ромка. – И чтобы солнце было всегда, и никакой тебе зимы…
– Ну, почему же, – возразил Костя. – Зимой тоже здорово. Я снег люблю. И на санках кататься. Главное, чтобы этих уроков не было.
– У меня на них ал… аллергия! – заявил Батон.
– Вот-вот! – зевнул Стасик.
Он набрал горсть песка и смотрел, как тот медленно, песчинка за песчинкой, сыплется сквозь пальцы. Как в старых песочных часах.
Он смотрел на песок и ему казалось, что он вот-вот поймет что-то, что так давно хотел понять и никак не мог. Но песок просыпался, а понимание так и не пришло. Но Стасик не расстроился. Понимание ни к чему, когда тебе просто хорошо.
Они высыпали на песок свои сверкающие богатства.
Теперь кубики и кристаллы были шашками. Играли на расчерченном клетками песке. Солнце сверкало в прозрачных гранях, и время текло незаметно.
День казался неимоверно длинным и насыщенным событиями, огромным, как целая жизнь. Так они и дальше наслаждались бы свободой и счастливым бездельем, если бы не пришли Взрослые.
– Вот вы где, – улыбнувшись, сказал один из Взрослых. – А вас уже ищут…
Друзья расстроились. Свободе и дуракавалянию пришел конец.
Взрослый подошел ближе и поднял с песка один из кристаллов.
– Ну вот, – покачал головой Взрослый. – Опять по свалке лазили. Вам же говорили: свалка – это не площадка для игр. Эх, дети, дети…
Их взяли за руки и повели прочь из любимого и такого уютного убежища.
– А куда мы сейчас? – растерянно спросил Стасик.
– Как куда? – удивился Взрослый. – Вы хорошо погуляли – и теперь вам пора домой.
– Да, – прохныкал Никитка. Он почувствовал вдруг, что очень устал. – Я хочу домой… К маме хочу…
На тесной кухне было накурено, но дышалось, как ни странно, необычайно легко. И немытые тарелки в раковине, и неудобные табуретки, и даже вид Батхеда в том же засаленном халате – все это отнюдь не вызывало раздражения.
Потому что Стас теперь знал наверняка: где бы ни пребывало его не чрезмерно тренированное тело, в какой бы обстановке ни застал его новый день – это вторично. Ведь внутри его непознаваемой души – необъятная россыпь населенных миров.
Это теперь понимал и Батхед. Потому они молча сидели друг напротив друга, размеренно, с удовольствием курили и обменивались многозначительными взглядами.
– Ну вот, – сказал Стас. – Не вытерпел. Как только понял, что снова дома – сразу к тебе рванул. Потому что сам уже не верил в то, что с нами приключилось…
– А что с нами приключилось? – недоуменно спросил Батхед.
– В смысле? – обомлел Стас. – Я о нашем с тобой путешествии в глубь внутренних миров…
– Что? – Батхед осторожно положил сигарету в пепельницу и подался вперед. – О каком еще путешествии? Приятель, что с тобой? Ты хорошо себя чувствуешь?
– А что, ничего не было? – пробормотал Стас, вставая и трогая свою горячую щеку. – Извини, со мной что-то не так… Я пойду, пожалуй…
– М-да, – сказал Батхед, удерживая Стаса за рукав. – Совсем плохой стал. Уже шуток не понимает…
– Тьфу, Батхед! – воскликнул Стас, стукнув по столу ладонью. – У меня с тобой чуть крыша не поехала! Ты все-таки думай над своими шутками!
– Ничего с тобой не случится, – заверил довольный собою Батхед. – Я же психолог.
– Ну-ну… Объясни мне тогда, психолог, что же это происходило с нами в самом последнем мире? Что это за мир такой? Почему дети?
Батхед прикурил новую сигарету от выкуренной и задумчиво поскреб в затылке.
– Ты знаешь, – сказал он, – здесь и я ничего понять не могу толком. Одни смутные ощущения. Вообще сейчас мне кажется, что не были мы ни на каком последнем мире.
– Как это? Я ведь прекрасно помню карьер, речку, свалку эту…
– М-да… Мне кажется, это просто воспоминания. Воспоминания из детства.
– Воспоминания? У всех одни и те же? Что-то странно как-то…
– Я думаю, это наша общая память, как бы приведенная к одному знаменателю. Главное здесь – сама атмосфера, знакомое тебе ощущение детства. Я же говорил: для того чтобы вернуться назад, в наш собственный мир, надо стать детьми. Вот мы и стали ими. Стоило тебе только воспользоваться ключом…
– Так, выходит, это был ключ к возвращению? Зачем же тогда за ним охотился Демон?
– Ты так и не понял? – усмехнулся Батхед. – Кофе хочешь?
Он встал и протиснулся к плите, ловко орудуя туркой и ложечкой с длинной ручкой. По кухне немедленно распространился дурманящий аромат хорошего кофе.
– Ты мне так и не ответил, – сказал Стас.
Батхед совершил опасный маневр с раскаленной туркой и разлил кофе по чашечкам. После чего уселся на свое место и насмешливо посмотрел на собеседника. Посмотрел сквозь туман сигаретного дыма, отчего стал казаться каким-то экзотическим медиумом.