Утомленное солнце. Триумф Брестской крепости
Шрифт:
Долго, качая головой и заглядывая Эриху в глаза, рассматривал чудные картинки туземец… а потом посмотрел ему в глаза еще раз. И так это не понравилось Эриху, что он, решивши странного туземца ликвидировать, поднял ствол пистолета…
Интересно, что голова Эриха все же осталась висеть на полоске кожи. Киркомотыга — грозное оружие в умелых руках.
— Бугор, я не понял… — «Росписной» был расстроен до слез. — Видишь — я базар тру. Зачем ты лез? Взял вот и все испортил… Напорол мне косяка…
Эриху — опять повезло. Если бы не подкравшийся к нему сзади бригадир с киркомотыгой — умирал бы Эрих долго. Долго-долго… очень долго!
23 июня 1941 года. 07 часов 10 минут.
2-й
Огромный серый многогранник не обвалованного грунтом ДОТа…
ДОТ находится за обратным скатом холма, прикрытый от противника. Но теперь, пользуясь отсутствием пехотного прикрытия и доскональным знанием секторов обстрела (спасибо полковнику Леуту), немцы вышли на гребень.
Расчет противотанковой Pak 35/36 расставляет станины пошире. Наводчик опускает ствол орудия на минус восемь градусов, целится в дверь каземата. Звучит первый выстрел. Нет, не пробить немецкой «колотушке» русскую броню!
Не припадая к земле, не прячась, заведомо зная сектора обстрела, смело подходят к многограннику ДОТа немецкие саперы.
Защитная труба перископа имеет на верхнем конце запорную крышку, которая закрывается при помощи вспомогательной штанги изнутри. Вот немец кладет на эту крышку гранату. Взрыв.
Теперь вернувшиеся саперы опускают в открывшуюся трубу перископа стопятидесятикилограммовый заряд, в виде длинного, перевязанного бечевой шнура. Гремит глухой тяжкий взрыв… видно, как бетон ДОТа трескается по слоям трамбования.
А советские люди внизу все еще живы. Засыпанные бетонной пылью так, что их окровавленные лица кажутся алебастровыми, они спускаются на нижний этаж. Он заполнен водой, хлынувшей из разбитой скважины. Вода словно кипит от сыплющихся с потолка осколков. Это немцы все взрывают и взрывают казематы. Потому что, как только они прекращают это делать, то вновь оживают амбразуры, сгоняя немецкие войска в болото…
Вот, волоча за собой 36-килограммовую установку «Фламенверфер-35», подползают немецкие огнеметчики. С дистанции тридцать метров они направляют струю черно-багрового пламени на амбразуру. Но помогает мало, заслонки амбразур из хромо-никелевой стали огонь держат хорошо — хоть и стекленеет оплавленный бетон…
Тогда немцы надевают противогазы и поднимаются на крышу, таща цилиндрические баллоны…
В ДОТе слышат змеиное шипение… пахнуло удушливой волной. Люди кашляют, их рвет кровью. Но никто не выходит с поднятыми руками из обреченного ДОТа с гордым именем «Комсомолец»… [82]
82
Случай подлинный.
23 июня 1941 года. 07 часов 30 минут.
Западный Буг. Траверз Знаменки
Военный Совет открывает контр-адмирал Д. Д. Рогачев.
— Товарищи командиры, ориентирую. Север находится в направлении одинокой ветлы. Сейчас семь часов тридцать минут — сверим часы. По сообщениям гидрометеорологической службы — погода ясная, переменная облачность, ветер зюйд-зюйд-ост, два балла. На реке межень. Дождей и подъема воды не ожидается. Сведения о противнике: противник значительными силами форсирует Западный Буг ниже по течению, район Немирув, по крайней мере в двух местах. Переправляется как пехота, так и мотомехвойска. Произвести детальную разведку не удалось вследствие потери последнего самолета-разведчика. — Адмирал глубоко вздохнул и продолжил. — По непроверенным данным, противник также может осуществлять переправу в полосе Юго-Западного фронта, предположительно в районе Устилуг — Крыстынополь. Сегодня для проведения разведки мною направлен в район Сокаля БК-051. Сведения о наших войсках: наши войска
— Есть! — вскакивает со своего места Бригкомиссар И. И. Кузнецов.
Адмирал несколько секунд в упор смотрит на военкома, снова глубоко вздыхает и продолжает:
— КЛ «Верный», находящийся на Мухавце, обеспечить прорыв кораблей мимо Крепости. Вопросы? Нет вопросов… Совет закончен. По кораблям!
Выходя из кают-компании, в которой вестовые уже задраивали стальные заслонки иллюминаторов и с грохотом опускали крышки светового люка, адмирал про себя подумал: «Плохо. Очень плохо. Идем вслепую… Безглазые мы теперь…» Переступая через высокий комингс, споткнулся… «Плохая примета… Сплюнул бы я через левое плечо, да на палубу плевать нельзя, а потом — я в лазарете, значит, дважды нельзя…»
Флагманский врач уже развертывал на столе для совещаний перевязочный пункт…
23 июня 1941 года. 07 часов 40 минут.
Проселочная дорога Волчин — Большие Мотыкалы, граница Каменецкого и Брестского районов
Конечно, ДОРОГОЙ это направление («В России дорог нет вообще. В России есть операционные направления!» совершенно справедливо заметил генерал русской службы, штабной гений Клаузевиц) можно назвать только в Западной Беларуси…
Ну, если смотреть в масштабах Союза — такие дороги есть еще и в Ельниковском районе Мордовской АССР.
Глубокая колея, в дождливую погоду превращающаяся в противотанковую ловушку… К сожалению, уже месяц как вЕдро…
Два дня назад по этим колеям неторопливо тянулись ведомые меланхоличными вислоусыми дядьками подводы с сеном и дровами на мотыкальский рынок..
А теперь, взревывая моторами и подпрыгивая, как глиссера в свежую морскую погоду, по дороге катят мотоциклы BMW R-75 с колясками.
На мотоциклах восседают надменные юберменши в черных плащах из эрзац-кожи (противно воняющих клеенкой и протекающих как решето, но смотрящихся стильно!), в рогатых (образца 1916 года) касках и огромных мотоциклетных очках с черными светофильтрами, делающих их похожими на огромных инопланетных жуков…
За мотоциклетной ротой пылят двухосные разведывательные бронемашины SdKfz-222, гремят траками бронетранспортеры SdKfz-251, из кузовов которых по пояс высовываются дойче зольдатен (не потому, что зольдатен такие высокие, а потому, что гробикообразные борта — очень низкие, немецкая экономия, ага).