Утопленницы
Шрифт:
Статья была такого содержания:
"Вязниково Озеро. Город Киржач Владимирской области. Это место обходит стороной любой человек, кто хоть раз слышал о сестрах Вязниковых, живших неподалеку от озера. В 1979 году, когда Марии, старшей сестре, было не полных шестнадцать, а младшей, Софии, четырнадцать, они утопились в озере, не оставив даже предсмертной записки…"
Далее следовала легенда об этих сестрах, которую в точности поведала нам Олеся. Больше ничего особенного на этом сайте мы с сестрой найти не смогли и отправились на следующий. Здесь была кое-какая интересная информация.
Поражал только один заголовок статьи двадцатилетней давности:
"ОДНОЙ ИЗ СЕСТЕР ВЯЗНИКОВЫХ УДАЛОСЬ ВЫЖИТЬ!". Далее следовала информация о том, что пара человек, наблюдавших в ту ночь, как девочки заходят в озеро, видели, что одна из них, а именно Мария, всё-таки вышла обратно и скрылась в лесу, после чего ее никто нигде не видел. Но это не факт, так как статья была написана со слов, якобы, свидетелей.
– Да не могла она одна выйти из озера, – сказала Оксана. – Врут они всё. Если уж они решили покончить с жизнью вместе, то так и сделали бы.
–Конечно, врут, – согласился я. – Я вообще сомневаюсь, что эти две утопленницы когда-либо существовали.
Оксана выхватила у меня из руки мышку от компьютера и перешла на следующий сайт. Здесь было несколько фотографий людей – жертв Вязникова Озера, как сообщал заголовок. Я насчитал двадцать семь человек. Среди них двенадцать подростков, десять взрослых людей и пятеро совсем маленьких детей, лет 6-7. Особенно удивила статья о женщине с двумя маленькими детьми, мальчиком и девочкой, которые были найдены мертвыми на берегу Вязникова Озера. Причину их смерти выяснить не удалось. Написано лишь было, что это была жена местного учителя.
Тут Оксана громко взвизгнула, выпустила мышку и прикрыла рот рукой.
– Ты чего? – не на шутку перепугавшись, спросил я.
Оксана дрожащей рукой ткнула пальцем в монитор. Я прочитал фамилию – фамилию той погибшей женщины с двумя детьми. Самойлова. Сначала я не понял, что в этом такого. Но потом вспомнил.
Такая же фамилия была и у нашего учителя по ОБЖ…
Как же тяжело на душе, когда теряешь родных. Многие из-за этого кончают жизнь самоубийством, многие спиваются, многие теряют рассудок, но многие продолжают жить дальше, лишь с горестью вспомнимая те дни, когда их родные и близкие были рядом с ними.
Я лежал на кровати и думал о нашем учителе ОБЖ, который потерял всю свою семью. Действительно ли это случилось из-за проклятия этого озера, или по какой-либо другой причине? И спросить у него самого было как-то неловко: он напрочь отказался разговаривать на эту тему.
За окном светила полная луна. Тусклый свет проникал сквозь занавески в мою комнату, тени от предметов обихода расползались по всему полу, и в каждой мне виделось что-то странное, необычное…
– Не спится? – вдруг услышал я голос своей сестры.
Она только что вошла в комнату в своей розовой ночнушке с плюшевыми медведями.
– Сколько раз тебе можно говорить, чтобы ты стучалась, прежде, чем войти, – упрекнул я ее. – Входи. Что случилось?
–Я не могу заснуть, – сказала она. – Всё думаю о предстоящей поездке. Может, зря мы это затеяли? Тебе ни чуть не страшно?
–Даже не знаю, – ответил я, когда Оксана села в кресло напротив моей кровати. – Ты же знаешь, я скептически отношусь к подобного рода вещам. Но тут что-то другое, я это чувствую…
–Мама говорит, что всё это выдумки, никаких сестер нет, – перебила меня сестра. – С тех пор, как погиб папа, она отрицает, как и ты, существование аномалий.
Я сразу вспомнил своего отца. Его смерть потрясла всех нас до глубины души. Он погиб при довольно странных обстоятельствах: во сне, бормоча что-то невнятное, похожее на какие-то проклятия, он открыл глаза и просто умер, смотря в потолок. На его лице застыла гримаса ужаса, словно он увидел призрака. Это случилось три года назад.
– Значит, я в чем-то похож на маму, – сказал я. – Не думай ни о чем плохом, сестренка, иди спать. Завтра в школу к первому уроку, а время уже третий час ночи.
–Хорошо, попробую заснуть. Спокойной ночи, братец.
–Спокойной…
…Я иду по длинному узкому коридору какого-то незнакомого дома, краска на его стенах уже побледнела и в некоторых местах облупилась. Я иду на зов, такой манящий, такой сладкий… Я просто не могу остановиться. Я не понимаю, что говорит этот нежный голос, но я точно знаю – он зовет меня. В этом коридоре ни одного окна, зато множество дверей. На потолке болтаются редкие лампочки, создавая полумрак в данном помещении.
Наконец, я заворачиваю за угол. Здесь находится деревянная лестница с перилами, ведущая вниз. Я, не спеша, спускаюсь по ступенькам, опасливо оглядываясь по сторонам. Внутренний голос подсказывает: "Не ходи, не ходи туда!". Но я всё равно иду, ведь меня зовут…
Спустившись, я открываю первую попавшуюся дверь и вхожу в какую-то темную комнату. Лунный свет, проникавший сюда через окна, освещал множество столов. Я понял – это была классная комната, а столы – это парты. Зов, меж тем, только усилился, он звал меня подойти поближе, поближе к одной из парт, которая находилась в самом конце кабинета в последнем от окна ряду. На эту парту свет практически не падал. В этом углу было мрачно, страшно, но я всё же решился туда подойти.
Медленно, небольшими шагами, я подхожу к тому месту, наклоняюсь и заглядывая под парту. Зов тут же прекращается, и из-под парты на меня выскакивает нечто, с длинными черными волосами, хватает за шею, валит на пол и начинает душить. Я сопротивляюсь, как могу, но уже начинаю задыхаться. Я не вижу лица этого человека, знаю только, что это…девочка, лет шестнадцати… Я чувствую, как меня покидает жизнь, но тут…
– Дима, Дима, что с тобой?
Я услышал голос сестры, будто бы издалека. Открыл глаза: она стояла, склонившись надо мной, и теребила за плечо. Мама тоже стояла рядом, на ней просто лица не было.