Утраченная реликвия
Шрифт:
Попрощавшись с ребятами, она схватила дочку за руку и торопливо направилась к выходу из зала. Было слышно, как девушка пыталась уговорить маму переночевать в интернате, но та резко произнесла: «Нет, здесь я ни за что не останусь! Еще не хватало, чтобы нас здесь отравили!»
Бекетов был мрачен, как никогда.
– Чует мое сердце, все это не к добру, – сказал он. – Сначала непонятные отравления, которые кое-кто хотел тоже повесить на бедного Шарика. Еле я его отстоял! А теперь пропажа денег… И снова все остальные интернатские будут косится на нас, «петровских».
Рустам кивнул.
– Конечно, чушь. Только вот ребят тоже надо понять. У всех интернатских за плечами голодное детство, скитания по вокзалам и подвалам… А тут кто-то украл все наличные деньги из сейфа. Да они будут готовы исколотить вора по первое число!
– Не крал я ничего, честное слово, ничего не крал! – всхлипнул Шарик и закрыл лицо руками. Маша и Настя тотчас обняли его с двух сторон и стали наперебой утешать.
– Мы верим тебе, Ваня! – говорили они.
И тут в зал вбежали десятка два интернатских парней. Лица у них были злыми, кулаки сжаты, словно ребята готовились к драке.
– Эй, петровская шпана! – закричал самый высокий из парней, известный на весь интернат драчун и забияка Василий Ломов, по прозвищу Васька-Лом. – Говорят, что это вы нас трижды пытались отравить? А вчера вас поймали на воровстве… – Василий сощурившись, недобро взглянул на Ваню Шарикова. – Ну что, Шарик, попался, который кусался? Сколько я тебе говорил: попадешься, пеняй на себя! Я не воспитатель, быстро научу тебя, как вести себя…
– Да не виноват я, сколько можно говорить! – завопил Шарик.
Васька-Лом и окружавшие его парни злобно ухмыльнулись.
– А как же твоя бейсболка попала в бухгалтерию? – с издевкой спросил один из них.
– Ей Богу, не знаю! – простонал в отчаянии Ваня. – Два дня назад я ее потерял в лесу, честное слово!
– Ха-ха! – рассмеялся Василий. – Выходит, бейсболка сама прибежала в бухгалтерию? – Он взял с кресла бейсболку и стал вертеть ее в руках. – Только где у нее ножки? Что-то не видно.
Парни, что пришли вместе с ним, стали кричать:
– Да что там говорить! Это Шарик нас травил, как пить дать!
– Конечно, он! И вообще, вы все, «петровские», заодно!
– Ясное дело, заодно! Во всех наших корпусах что-то случалось, только у вас тишь да гладь!
– Ребята, надо «петровских» бить, пока они нас со света не сжили!
Завязалась драка. Бекетов попытался разнять парней, но только подлил этим масла в огонь. К счастью, в этот момент в зал вернулся начальник охраны Петр Андреевич. Лицо у него было каменное. При виде невозмутимого стража интернатского порядка ребята сразу перестали махать кулаками.
– А вы здесь что делаете? – холодно спросил Петр Андреевич, пристально глядя на Василия. – Самосуд устраиваете? Ну, я вам покажу самосуд… Брысь отсюда!
Ваське-Лому и его компании пришлось спешно ретироваться. На пороге Василий повернулся и показал кулак – мол, мы еще рассчитаемся, за мной не заржавеет!
– Бекетов и ты, Шариков – вас срочно вызывает Дмитрий Васильевич, – сказал начальник охраны. – Открылись новые обстоятельства… А все остальные ждите, как и было сказано, здесь, в зале. Вас скоро позовут на общую линейку.
Юные артисты остались одни. Они начали спорить, что и как произошло. Никто не верил, что Шарик мог совершить то, в чем его обвиняют. Конечно, характер у Вани не сахар, за ним немало проказ и даже проступков, но такое… Хотя он цапался с ребятами из других корпусов чаще других, и вроде в запале после очередной ссоры даже чем-то угрожал им. Но специально отравить еду в столовой… Нет, на такую подлость Шарик просто не способен! А уж украсть целую кучу денег из сейфа – тем более.
После долгих дискуссий все сошлись на одном: нас, «петровских», попросту хотят отсюда выжить! А потом близняшки Маша и Настя предложили: надо позвать на помощь АРТ! Они, и особенно Тёма-Ватсон, сумеют распутать этот хитроумный клубок.
Так и порешили, и Маша позвонила Тёме в Петровское.
Вскоре в интернате был объявлен общий сбор. На нем Дмитрий Васильевич жестким тоном сообщил о краже. Все интернатские ребята зашумели, и тогда директор добавил:
– Учтите, ребята: никто никого не обвиняет – пока. Но расследованием этого печального инцидента мы займемся очень серьезно. Мелкие кражи у нас случались и раньше. И это понятно – у каждого из вас за плечами нелегкое детство. Многие скитались по вокзалам и подвалам, многих негодяи-взрослые попросту принуждали к воровству. Не так-то просто отвыкнуть от прежних дурных привычек! И мы, воспитатели, прекрасно понимаем это и решили набраться терпения. Мы не сомневаемся, что в новых, нормальных условиях жизни, бывшие бродяжки непременно станут нормальными людьми!
Дмитрий Васильевич замолчал и обвел стоявших на площадке ребят пристальным взором. Многие интернатцы смущенно опустили глаза. Да, ангелов среди них не было, все мальчики, и даже девочки за время жизни в интернате успели совершить различные проступки. И вот кто-то доигрался по-настоящему! И понятно кто: эти зазнайки-циркачи!
Все интернатские разом повернули головы и посмотрели на «петровских», что стояли в стороне отдельной группой.
– Но мы просчитались – по крайней мере, по отношению к некоторым из вас, – после паузы продолжил директор. – Случилась довольно крупная кража. Вопрос только в том – кто же это сделал?
Среди ребят послышались смешки. Бекетов покраснел, вышел вперед и громко заявил:
– Дмитрий Васильевич! Наш пятый отряд тоже крайне возмущен этой кражей! Но все наши ребята поклялись, что не имеют к этому никакого отношения! А злосчастная бейсболка Вани Шарикова… Мы не понимаем, как она могла оказаться в бухгалтерии! А вдруг ее принесли туда уже после того, как воры покинули комнату? Ведь двери-то остались открытыми! Я… то есть мы уверены, что это провокация!
Все интернатские негодующе зашумели. А директор грустно улыбнулся: