Утраченные иллюзии
Шрифт:
— Я согласился написать против вас, — шепнул Люсьен на ухо Натану, — лишь с условием, что сам на эту статью и отвечу. Я ваш союзник!
Он вернулся к трем друзьям из кружка, радуясь, что случай оправдал его слова, только что осмеянные Фюльжансом.
— Пусть только выйдет книга д’Артеза, я и ему могу быть полезен. Одно это уже побуждает меня не порывать с газетами.
— А ты свободен в своих действиях? — спросил Мишель.
— Настолько же, насколько я необходим, — ответил Люсьен с притворной скромностью.
Около полуночи гости сели за стол, и оргия началась. Застольные
— Тот, кто выдержит испытание, докажет, что он действительно сильный человек, — сказал Лусто.
— Кроме того, — вскричал Мерлен, — когда мы чествуем великих людей, вокруг них, как вокруг римских триумфаторов, наряду с хвалами должны хором звучать хуления.
— Ну, вот, — сказал Люсьен, — так, пожалуй, все, кого будут поносить, вообразят себя триумфаторами.
— Не о себе ли ты хлопочешь? — вскричал Фино.
— А ваши сонеты! — сказал Мишель Кретьен. — Неужто они не создадут вам триумфа Петрарки?
— Без Лауры [34] здесь не обойтись, — сказал Дориа, и его каламбур был встречен одобрительными возгласами пирующих.
— Faciamus experimentum in anima vili [35] ,— отвечал Люсьен улыбаясь.
— И горе тому, кто будет обойден критикой и увенчан лаврами при первом же выступлении! Этих писателей, как святых, упрячут в ниши, и никто не будет обращать на них внимания, — заметил Верну.
34
Имя Лаура(Laure) по-французски произносится так же, как слово золото (L’or).
35
Сделаем опыт на животных (лат.).
— Им будут говорить, — заметил Блонде, — как сказал Шансене маркизу де Жанлис, когда тот слишком уж влюбленно смотрел на его жену: «Приятель, вы уже свое получили!»
— Во Франции успех убивает, — сказал Фино, — Мы слишком завистливы, мы стараемся заставить себя и других забыть о блестящих победах ближнего.
— Поистине в литературе противоречие и создает жизнь, — сказал Клод Виньон.
— Как и в природе, где жизнь возникает из борьбы двух начал! — вскричал Фюльжанс. — Победа одного над другим есть смерть.
— Как и в политике, — добавил Мишель Кретьен.
— Мы это только что доказали, — подхватил Лусто. — Дориа продаст на этой неделе две тысячи экземпляров книги Натана. Почему? На книгу нападали, ее будут упорно защищать.
— А после подобной статьи, — сказал Мерлен, держа в руках оттиск завтрашнего номера своей газеты, — как не распродать всего издания?
— Не прочтете ли вы эту статью? — спросил Дориа. — Я остаюсь издателем, даже когда ужинаю.
Мерлен прочел победоносную статью Люсьена, вызвавшую общие рукоплескания.
— Ну, разве могла бы появиться эта статья, не будь первой? — спросил Лусто.
Дориа вынул из кармана корректуру третьей статьи Люсьена и стал читать. Фино внимательно слушал: статья предназначалась для второго номера его журнала, и в качестве главного редактора он преувеличивал свой восторг.
— Господа! — сказал он. — Живи Боссюэ {159} в наше время, он написал бы именно так.
— Охотно верю, — сказал Мерлен. — Нынче Боссюэ был бы журналистом.
— За Боссюэ Второго! — возгласил Клод Виньон, подымая бокал и отвешивая шутовской поклон Люсьену.
— За моего Христофора Колумба! — сказал Люсьен, провозглашая тост за Дориа.
— Браво! — вскричал Натан.
— Это что же, прозвище? [36] — лукаво спросил Мерлен, переводя взгляд с Фино на Люсьена.
— Если вы будете продолжать в том же духе, — сказал Дориа, — нам за вами не угнаться, агоспода негоцианты, — прибавил он, указывая на Матифа и Камюзо, — перестанут вас понимать. «Шутка подобна пряже, — сказал Бонапарт, — где тонко, там и рвется».
36
Bravo — наемный убийца (итал.).
— Господа! — возгласил Лусто. — Мы свидетели примечательного случая, непостижимого, неслыханного, поистине изумительного. Все восхищены, что друг наш столь быстро превратился из провинциала в журналиста.
— Он родился журналистом, — сказал Дориа.
— Дети мои, — сказал Фино, вставая с бутылкой шампанского в руке, — мы поддерживали и поощряли первые шаги нашего амфитриона, успехи которого превзошли наши надежды. Он выдержал экзамен, написав за два месяца ряд блестящих статей, всем нам известных; предлагаю посвятить его в журналисты.
— Венок из роз в ознаменование его двойной победы! — вскричал Бисиу, глядя на Корали.
Корали сделала знак Беренике, и та ушла разыскивать старые искусственные цветы в картонках актрисы. Венок из роз был свит, как только дородная горничная принесла цветы; захмелевшие гости также не преминули нелепо разукраситься цветами. Фино, первосвященник, пролил несколько капель шампанского на златокудрую голову Люсьена и с уморительной торжественностью произнес сакраментальные слова: «Во имя Гербового сбора, Залога и Штрафа нарекаю тебя журналистом. Да будут твои статьи легки!»