Утраченный металл
Шрифт:
Платформа была с северной стороны. По левую руку раскинулась мерцающая гладь залива Хэммондар, протянувшегося, подобно шоссе, до… Вакс и сам не знал докуда. Жители Бассейна не были прирожденными исследователями. Многие любили байки о приключениях молодого Вакса или, того хуже, болвана Джека, но большинство были вполне довольны городской жизнью. В этом главная проблема Эленделя: зачем искать что-то еще, когда все необходимое под рукой? Элендельцы даже не догадывались о существовании целого Южного континента, пока оттуда не прилетел разведывательный
Да, то событие положило начало экспедициям. Но горожане все равно не стремились покидать город, и Вакс их понимал. Его усилия по улучшению уровня жизни сосредоточились на Бассейне. Он не знал, как быть с малвийцами. Пусть минуло уже шесть лет, он по-прежнему с дрожью думал о том, каким большим вдруг оказался мир.
Макс весело подпрыгивал, бросая кленовые семена горстями. Кэт с опаской воспринимала любовь мальчика к высоте – но как иначе, если с младенчества его постоянно носил отец, считавший традиционные способы передвижения слишком времязатратными?
Вакс посмотрел на север, в сторону Дикоземья. Там остались приключения, загадки и жизнь, которую он когда-то любил. Ему стало…
Ржавь. Ни капли не грустно.
Он моргнул и тряхнул головой. С самого возвращения Элендель был для него обузой. Снаружи манили приключения и комфорт. За прошедшие годы стало лучше, но он по-прежнему чувствовал его. Этот зов. До…
До этого дня. Теперь он с теплотой вспоминал прежнюю жизнь на севере, но больше не хотел ее вернуть. Здесь у него – жизнь, которую он любил не меньше. Может, даже больше, учитывая, как тепло становилось на душе от смеха Макса. Здесь… здесь теперь его место. Более того, здесь ему хотелось быть.
Осознание успокоило его. Он наконец-то… перестал сожалеть. Так?
Широко улыбнувшись, он подхватил Макса и крепко обнял, несмотря на то что тот еще с младенчества не слишком любил обниматься и постоянно извивался. Вскоре они начали игру, которую Макс изобрел несколько месяцев назад. Макс бросал соломенный мячик с крошечным металлическим утяжелителем в центре, а Вакс пытался закинуть его на крышу ближайшего здания. Солома ничего не повредит, а с помощью металла можно было целиться. Затем они прыгали на соседнюю крышу и подбирали мячик. Макс бросил, но Ваксу не удалось зашвырнуть мячик достаточно далеко.
– Кидай повыше, – предложил он сыну.
– Если брошу слишком высоко, он нам на голову упадет, – возразил Макс. – А я хочу, чтобы он вон на тот дом улетел.
– Высота важнее всего, – ответил Вакс. – Поверь мне. Чем выше подбросишь, тем дальше полетит.
Макс попробовал. С большей высоты Вакс легко закинул мячик на ту крышу, куда хотел сын. Они спрыгнули за ним. Интересно, что думали жильцы ближайших небоскребов, видя, как мимо окон носится сенатор с ребенком за спиной?
К сожалению, игра увлекла его ненадолго. Через полчаса, запрыгнув на крышу очередного небоскреба, Вакс замер, завороженный зрелищем. Малвийский корабль, замеченный ранее, приближался.
Деревянная конструкция, движимая гигантскими пропеллерами, зависла над Эленделем. Ваксу было известно, что в Бассейне проектировали воздушные корабли на гелии или горячем воздухе. Но даже при самых оптимистических прогнозах эти корабли не могли поднимать такие большие и тяжелые кабины, как малвийские. Их корабль напоминал летающую крепость.
Он был не торговым, как сначала показалось Ваксу, а военным. Демонстрация силы, но не враждебности. Он летел медленно и низко. Это – не угроза, а своего рода спектакль.
С крепко пристегнутым за спиной сыном Вакс взмыл повыше, желая выяснить, с какой целью прибыл корабль.
В конце концов Мараси удалось найти лестницы, спуститься в расщелину и подняться с другой стороны. Она приблизилась к главной пещере, едва держась на ногах и вздрагивая при воспоминании об услышанном и сделанном. Но без улик она не осталась: обыскав труп, нашла записную книжку с количествами и датами поставок.
Также она раздобыла кое-что более опасное. Четыре штыря. Тот, что был покрыт красными пятнами, почему-то не любил соприкасаться с остальными, отталкиваясь от них при приближении. Поэтому Мараси замотала их в тряпки и рассовала по отдельным карманам.
Протиснувшись за укрепленную металлическую дверь, она увидела сущий хаос. Судя по отметинам на полу, большой взрыв породил череду маленьких. Всю пещеру усыпали осколки, обломки оборудования и трупы, коих было пугающе много.
Посреди всего этого сидел оборванный Уэйн и играл в карты с несколькими плененными гангстерами. Их руки были связаны за спинами, поэтому он сам раскладывал карты для них.
– Приятель, ты совсем сдурел с этого ходить? – Уэйн покосился на карту, которую пленник потыкал большим пальцем ноги.
– Это сильнейшая карта, – ответил бандит.
– Да, но ты уверен? – Уэйн присмотрелся к собственным картам.
– Ну… пожалуй.
– Блин! – Уэйн сбросил свою руку. – Кладу три восьмерки поверх девяток. Ты выиграл.
– Э… – промямлил другой пленник. – Ты же видишь наши карты. Почему ты так ходишь?
– Дружище, я играю так, как будто бы их не видел, – ответил Уэйн. – Иначе в чем интерес? Одно дело смухлевать, но раз ваши картишки у меня перед носом разложены… с тем же успехом можно самому с собой поиграть. Есть хитрые способы сделать такую игру веселее.
Мараси запнулась. Она насчитала пятнадцать задержанных в различном состоянии пленения. Как Уэйн и говорил, ему удалось противодействовать замедляющим пузырям с помощью ускоряющего и перехватать бандитов поодиночке. Его умения управлять способностями поистине невероятны.
Ее не удивило такое большое количество взятых живьем. Уэйн всегда предпочитал не убивать, и она разделяла его мнение. А вот что касается карточной игры… впрочем, и это было не столь удивительно. Мараси уже привыкла к выкрутасам Уэйна.