Утро богов (Антология)

Уэллс Герберт Джордж

— А можно взять только серебро?

— Можно.

28 января

Богоматерь была в голубом платье с накидкой, из ладони ее вышел луч, которым она осматривала кольцо для меня (Жанна положила его на подоконник).

— Все сделано правильно. Рисунок точен. Теперь возьми кольцо и опусти на три часа в святую воду. Пусть носит на этом пальце!

После этих слов богини Жанна увидела на мгновение такое же точно кольцо на ее безымянном пальце.

— У него день рождения, — сказала Жанна.

— Можешь напиться, — богиня улыбалась.

2 февраля

Великая богиня была в этот день в лимонно-желтой легкой шубе с накидкой. Жанна спросила об истории с бляшкой для пантакля и странной женщине, шедшей навстречу, поравнявшейся с ней и показавшей металлический диск на ладони.

— Ты молодец, — сказала богиня. — Не взяла у нее это.

— Что это было?

— Это и встреча с твоим прошлым, — разъяснила богиня.

— Не могу понять.

— Подумай, помечтай.

— Пробовала. И он тоже. Не могли додуматься.

— Ты молодец, выдержала испытание.

Богиня назвала благоприятные и неблагоприятные для меня дни. Необходимая оговорка: такие дни она сообщила и для Жанны (точно так же и рисунок кольца для нее богиня показала вместе с моим).

7 февраля

Она появилась в золотой короне. На лучах короны камни разной формы — овальные и круглые. Они желтые и голубые, а в середине — рубиновый. Платье желтое, блестящее, с широкими манжетами на рукавах, на манжетах тоже камни двух цветов. У нее яркие, золотистые волосы, они немного темнее ее короны. У мальчика тоже корона, камни на ней поменьше размером.

— Знай, сегодня надо освятить для него крестик в церкви, где будут мощи.

— Мне нездоровится.

— Тебя ждут трудности, со здоровьем будет неважно.

Мальчик перекрестил Жанну и сказал нараспев, как говорят дети:

— Ну, не волну-уйся.

— Плохо явствует себя мать, — сказала Жанна.

— Об этом не думай, все будет хорошо.

— Что ждет его?

— Все скажу позднее.

В руке у Богоматери появился белый платок. Она легонько приложила его ко лбу и помахала им, прощаясь.

А после встречи с богиней, часа через два, Жанна услышала по радио о прибытии в Москву поезда с мощами Серафима Саровского. Они оказались в Елоховской церкви, куда и поехала Жанна с поручением великой богини.

20 февраля

Она в желтом одеянии. Украшение — солнечный камень.

— Спасибо, что соблюдаешь пост. Для вас и державы наступают трудные дни.

25 февраля

Она в ярко-голубом облачении. На головной накидке россыпь голубых и желтых камней, крупных, светящихся. У мальчика на раскрытой ладони, когда он поднял руку в приветствии, едва теплился огонек — в том месте ладони, откуда у нее выходит луч.

Она прикоснулась пальцами к платью, и тут же из-под него возник сверкающий крест, скорее всего бриллиантовый, размером почти с детскую ладонь.

— Это мой крест, — сказала она. — А твой?

— А у меня сегодня нет, — сказала Жанна и, кажется, начала оправдываться.

— Плохо. Передай ему, что хорошие дни будут 26 февраля и 3 марта, а неблагоприятные 28 февраля и 2 марта. Март для него месяц исполнения желаний.

— Ты долго не была, — сказала Жанна, имея в виду перерыв с 7 по 20 февраля.

— У нас много дел сейчас.

— Он угадал или разыскал слово на вашем языке. Скажи, вода по-вашему сура?

— Да, сура.

— А слово «пить» на вашем языке «весу»?

— Весу.

— Он просит назвать другие слова: Солнце, небо, земля, отец, мать…

— Зачем это ему? Он рвется к нам?

— Нет. Он интересуется этим, как ученый и писатель.

— Сразу назвать слова не могу. Буду советоваться, как это лучше сделать. Пусть напишет все, что его интересует, и передаст тебе.

2 марта

Она в желтой золотистой меховой накидке. Появилась поздно, около шести утра. Казалась усталой, даже измученной, взгляд рассеянный, как будто она не могла сосредоточиться.

— Ты так поздно… наверное, устала?

— Ты хотела меня видеть — вот и пришла.

— Я переписала его вопросы и слова, то, что его интересует. Я прочитаю тебе сейчас…

Она слушала все это, потом приложила свободную руку к накидке, к виску, так поступает человек, хватаясь за голову. У нее был такой вид, как будто болит голова. Она сказала:

— Но он уже многое из этого знает!

После паузы:

— Я помогу ему.

— Прочитать снова все?

— Нет, я все знаю и помогу ему.

— Скажи хоть, как по-вашему один, единица?

Она рукой начертила в воздухе черную окружность, внутри поставила точку.

— Не понимаю… скажи, тебе много лет?

— Да, много.

— А дедушка мальчика жив?

— Да, у нас все живы.

Уходя, она повторяла как рефрен, это звучало как слабеющее эхо:

— Зена, зена, зена…

Это могло звучать и как «Зено». Жанна точно не помнила.

На этот раз она уходила или, точнее, исчезала, не стоя лицом к Жанне, не повернувшись боком, как иногда бывало, а ее слегка качнуло влево и вправо, и Жанна как будто заметила, что задернулась едва различимая ткань балдахина или занавес. Потом она исчезла.

В то утро от нее шел жар. Потом Жанну знобило. Она приняла горячий душ, но горячая вода казалась даже прохладной. Болела голова.

Мне было неловко Это я виноват во всем со своими вопросами, ведь если я напишу их и воспроизведу здесь, в книге, то и у читателя заболит голова!