Утро генеральской казни
Шрифт:
Маша поджидала своего напарника прямо возле безобразного памятника саперам. Оделась, как и подобает женщине, отправившейся на свидание, – не слишком броско, но довольно соблазнительно: юбка покороче, блузка с глубоким декольте.
– Какая прелесть, Курт Карлович, – проговорила Маша, принимая букет желтых роз. – Откуда вы знаете, что мои любимые цветы желтые?
– Интуиция подсказала, Мария… можно я так буду вас называть?
– Пожалуйста, я не против.
– Ну, и вы тогда называйте меня просто Куртом. К тому же у нас, немцев, нет такого понятия,
– Вы чудесно говорите по-русски.
– Давайте прогуляемся, если вы не против. Я вам расскажу немного о себе. Идет?
– Идет, – согласилась Маша.
Ларин достал из кармана мобильник.
– А это, чтобы никто нам не мешал звонками, – он демонстративно выключил телефон.
– Хорошая идея, – согласилась Маша, отключая и свой айфон.
Андрей и его напарница справедливо подозревали, что по заданию Рубинова попытаются прослушать весь их разговор через мобильники. Не зря же генерал-лейтенант ненавязчиво предупредил Ларина, отправлявшегося на свидание, чтобы случайно не сболтнул лишнего о будущем строительстве.
– Вот теперь можно и поговорить, – усмехнулась Маша.
Ларин вкратце стал описывать суть коррупционной схемы, которую собирались провернуть генералы. Андрей с Машей говорили негромко, шли по пешеходной аллейке, ведь если хочешь выявить за собой слежку, то не стоит оставаться на одном месте, нужно пребывать в движении. Тот, кто следит за тобой, тоже будет вынужден передвигаться, повторяя или дублируя маршрут. Засветится непременно.
– Понятно, – произнесла Маша, выслушав Ларина. – И если эта схема прокатит в поселке Первомайский, то коррупционеры из Министерства обороны растиражируют ее на все Вооруженные силы, как уже растиражировали продажу техники, находящейся на консервации.
– Так что у нас есть возможность пресечь преступление в самом начале и показательно покарать ворюг-генералов, чтобы другим неповадно было.
– Надеюсь, техника не подвела и ты сумел записать их откровения, – Маша глянула на загипсованную руку Ларина.
– Даже если запись не удалась, через пару дней у меня на руках будут секретные дополнения к договору с «Дас Хаус». А уж Павел Игнатьевич найдет им применение.
– Время у нас есть, – подтвердила Маша. – Владелец строительной фирмы пока еще на отдыхе, а пропажи настоящего Курта Бирхофа до сих пор не хватились. У тебя есть какие-нибудь соображения насчет мстителя в черной маске? Ведь и мне пришлось с ним встретиться.
– Неужели и тебя хотел убить? За что? – изумился Андрей.
– Зачем убивать красивую женщину? – улыбнулась Маша. – Все произошло очень мило: забрался ко мне в машину, даже передал кое-какие копии документов, касающихся соглашений с фирмой «Дас Хаус». Все укладывается в схему, рассказанную тобой.
– Откуда у него могут быть копии документов?
– А откуда у него взялись ПЗРК, танк? – задала встречный вопрос Маша. – Несомненно, это кто-то из местных офицеров, и цель его – сорвать коррупционную сделку. Сперва я подозревала капитана Кошкина, – задумчиво проговорила женщина.
– Отпадает, – возразил Ларин. – Во-первых, я был рядом с ним, когда мститель обстреливал плавающий БТР из автомата. А во-вторых, у Кошкина не может быть доступа к секретным документам. Тут уж впору особиста подозревать.
– Кто знает, кто знает… в этом мире все так запутано… А если мстителей несколько или это целая организованная группа?
Андрей отрицательно качнул головой.
– Типичные действия одиночки… – Он взял Машу под руку и зашептал ей на ухо: – По-моему, за нами следят.
– Я тоже это заметила. Вон тот лейтенант с кожаной папкой ведет нас от самого памятника.
Андрей поискал глазами, а затем указал Маше взглядом на самодельную лавочку, расположенную под кустами густо разросшейся сирени.
– Присядем, а там видно будет.
Маша сообразила, что задумал напарник, а потому временно прекратила разговор о деле.
«Немец» с «журналисткой» расположились на лавочке. Тот, кто ее вкапывал, наверняка хотел использовать ее как уединенное укромное место, которое практически со всех сторон прикрыто растительностью. Тут можно и с девочками встречаться, и пивка попить.
Ларин отпускал в адрес Маши комплименты один за другим, приобнимал ее за плечо, пытался поцеловать. Маша же смеялась, артачилась и постоянно вместо губ подставляла Андрею щеки.
– А у меня правило, – заливисто смеялась она, – никогда на первом свидании не целоваться.
– У нас второе свидание, – напоминал Ларин.
– Тогда не свидание было, а знакомство, – Маша водила перед своим лицом ладонью, не давая поцеловать себя, при этом смотрела в глаза Андрею; сумочка с нетбуком лежала у нее на коленях. – Да вы мне компьютер сейчас сбросите – разобьется же.
– А вы дайте себя поцеловать, компьютер и уцелеет.
Короче, «немец» с «журналисткой» несли полную чушь, предназначенную для чужих ушей. Но вели себя убедительно, как мужчина и женщина, собравшиеся закрутить непродолжительный, но бурный роман в командировке.
Маша прищурилась, что означало «пора». Ларин сбросил руку с ее плеча. Буквально через две секунды он уже обежал кусты сирени. Помощник особиста даже не успел выскочить из них – и теперь стоял красный как рак, испуганно смотрел на «немца». Произошло непростительное: он, осуществляя наружное наблюдение, бездарно раскрыл себя.
– Выходи, лейтенант, – холодно произнес Андрей. – Ты что, в свое время в школе не нагляделся на то, как старшеклассники со старшеклассницами целуются?
Лейтенант пробурчал что-то невнятное:
– Извините… это… вы не так поняли…
– Выходи, выходи.
Пришлось повиноваться.
– Знаю, что у тебя приказ. Но мне на это начхать, – проговорил Ларин. – Так и передай особисту, который тебя шпионить отправил. Если еще раз тебя увижу, то уже не со мной говорить будешь, а с Рубиновым. Он тебе новое место службы и подыщет. А теперь иди вон по той дорожке, чтобы я тебя видел. И не дай бог, если еще раз мне на глаза попадешься.