Утро генеральской казни
Шрифт:
– Лучше было с генералами водку пить? – усмехнулся Андрей. – Или на их телок визжащих в бассейне смотреть? Я свой выбор вовремя сделал. К тому же информацию мы накопали достойную. Можно сворачивать операцию. Если грамотно нарезку из генеральских признаний сделать, да на «Ю-тюбе» вывесить – их афере конец. И заговор военкомов раскроем для общественности. Кстати, записи с тобой?
Маша выругалась матом, что случалось с ней крайне редко. Ларин даже глаза округлил.
– Компьютер пришлось о голову одного из этих гиббонов разбить. Диски и флешки они забрали. Хорошо хоть сама
– Хреново. – Андрей уже видел вдалеке ворота КПП: – Таранить ворота собралась?
Из дверей кирпичной будки КПП выбежали двое солдат с автоматами и залегли.
– Вот так так, – пробурчал Ларин. – Со срочниками воевать не будем. Им, наверное, уже приказ отдали – стрелять на поражение… Сворачивай.
– Не стоит. Ты их просто к земле огнем прижми. Ребята необстрелянные, прорвемся.
И тут в воздухе стал нарастать тревожный гул.
Андрей обернулся.
– Черт, а вот это уже серьезно.
Из-за леска на пригорке показался боевой вертолет – тот самый, на котором прибыли в гарнизон спецназовцы. Машина шла, грозно наклонившись носом к земле, на небольшой высоте. Ларин перелез через спинку сиденья и взялся за пулемет. Шарапова повела «УАЗ» опасными зигзагами. Из-под колес повалила пыль. Возможно, именно это и спасло борцов с коррупцией от первой очереди. Загрохотала авиационная пушка. Фонтаны гравия прошлись пунктиром рядом с военным внедорожником. Тень вертолета накрыла машину. Андрей, развернув ствол, выпустил очередь вдогонку. А вертолет тем временем уже закладывал дугу, выходя на встречный курс.
– А машина-то у них бронированная. И мы как на ладони… – Тем не менее Ларин продолжал стрелять.
Пилот вертолета особо не рисковал. Он буквально завис над КПП, стволы авиационных пушек смотрели на землю. Продолжать движение было смерти подобно.
Маша вдавила тормоз.
– Местность-то голая, – осмотрелась она. – Даже если на шоссе выскочим, он нас там достанет. Спрятаться некуда.
Модернизированный «Ми-28» стал неторопливо надвигаться. Обычно крепкая духом Маша даже как-то по-бабски взвизгнула. Ларин едва устоял на ногах, удержавшись за ручки пулемета.
«УАЗ» скатился с довольно высокого откоса, перемахнул кювет и помчался по полю. Впереди виднелась ограда из колючей проволоки на широко расставленных деревянных столбах, темнел лес. Ветер свистел в ушах. Высокая трава хлестала по кузову машины.
– Правильно мыслишь, – перекрывая свист ветра, крикнул Андрей. – Вот только пыли здесь нет, а это хреново.
Пилот понял замысел беглецов, а потому двинулся следом, пытаясь догнать машину, прежде чем она скроется в лесу. Теперь он уже особо не осторожничал, несмотря на стрельбу Ларина. Вновь громыхнули авиационные пушки. На этот раз одновременно стреляли с двух турелей.
– Ты глаза-то не закрывай от страха! – крикнул Андрей Маше, когда «УАЗ» подлетел в воздух, наткнувшись на кочку.
Маша хаотично крутила руль. Машина шла немыслимым «противоторпедным» зигзагом, стремительно приближаясь к проволочной изгороди. Авиационные пушки уже грохотали без остановки. Ларин с противным холодком в груди следил за тем, как снаряды, входящие в землю, разбрасывают в стороны клочья дерна. Стрелок решил действовать наверняка, неумолимо приближаясь, визуально следя за тем, куда уходят выстрелы.
Маша уже и не пыталась выбирать участки поровнее – перестала выписывать зигзаги. «УАЗ» мчался по прямой, подскакивая на кочках, пролетая по воздуху несколько метров. Так недолго было и перевернуться. Но это все же лучше, чем перспектива оказаться под перекрестным огнем разведенных на турелях авиационных пушек.
– Пригнись! – крикнула Маша.
Ларин присел, ухватившись руками за спинку водительского сиденья. Шарапова тоже склонилась, почти спрятавшись под приборной панелью, хоть и продолжала сжимать руль. Переплетенная крест-накрест колючая проволока ударила в капот, лопнула. Верхняя же проволока, натянутая параллельно земле, выдержала первый удар – снесла остатки лобового стекла и лопнула, лишь ударившись о возвышающийся над машиной пулемет.
Фонтаны поднятой снарядами земли взлетали прямо за задними колесами «УАЗа». Маша, почувствовав, что преграда позади, резко поднялась. Впереди по курсу высилась толстая ель. Шарапова крутанула руль и еле разминулась с деревом. Ларин перевел дыхание. Его с Машей спасли какие-то доли секунды и резкий маневр. Пилот потерял их из виду, но обстрел не прекратил.
Сыпались ссеченные еловые ветки. Грохотали пушки. Утробно выла вертолетная турбина. Стрекотали лопасти. «Ми-28» неторопливо полз над лесом. Пилот высматривал машину среди раскачивающихся ветвей и гнущихся от ветра деревьев. Он понимал, что сквозь заросли на «УАЗе» далеко не уедешь. Более-менее редко деревья стояли лишь в самом начале, а дальше шла почти непроходимая чаща. Он заметил среди деревьев две желтые колеи лесной дорожки и хищно улыбнулся. Когда «УАЗ» мелькнул на этом проселке, пилот вдавил кнопку. Ракета с шипением сорвалась с турели и, оставляя пышный длинный шлейф, ушла в лес. Еще мгновение – и сквозь ветви к небу ударила яркая вспышка…
Капитан Максимов, забравшись на капот обездвиженного «ЗИЛа», всматривался в то, что творилось над лесом. Когда полыхнула вспышка, он нетерпеливо крикнул:
– Старлей, ну, что там?
Митягин, сидевший в кабине, напряженно вслушивался в голос пилота, доносившийся из трубки, подключенной к древней рации.
– Говорит, вроде поразил цель, товарищ капитан.
– А поточнее нельзя, без всяких «вроде»? – нервничая, спросил Максимов.
– Сейчас, идет на второй заход, снижается. Винтами дым разгонит.
С минуту царило напряженное ожидание. Наконец Митягин улыбнулся, закивал.
– Докладывает, что машина в клочья. Так что… – Митягин внезапно погрустнел.
– Да что случилось? Чего молчишь?
– Говорит, что тел нигде не видно. Может, их в клочья разнесло? – с надеждой проговорил Митягин.
– Не с нашим счастьем… Или ты еще не понял, что эти твари живучие? – Максимов сплюнул под ноги и прислушался; где-то рядом раздавалось утробное мычание. – Это ты, что ли, старлей, животом мучаешься?