Утро космоса. Королев и Гагарин
Шрифт:
Впрочем, жаль, что нет стенограммы. Участники совещания вспоминают, что идеи многих экспериментов рождались именно на этом совещании, – через несколько лет они были реализованы на спутниках Земли, а некоторые из ученых, приглашенных М. В. Келдышем, «переквалифицировались» – до нынешнего дня они преданы космосу, хотя до этой встречи и не собирались оставлять свои сугубо «земные» отрасли.
В заключение совещания выступил Мстислав Всеволодович.
– Итоги подводить не буду, – сказал он. – Я не ошибусь, если отмечу: мы пришли к общему выводу, что в развитие исследований со спутников Земли могут внести вклад очень многие институты, а следовательно, наша
После совещания Келдыш задержал своих сотрудников.
– Завтра утром необходимо разослать письма академикам и членам-корреспондентам – мы должны изучить их предложения, а также пригласить всех, кто необходим для создания магнитометра и прибора для изучения космических лучей, – неожиданно Мстислав Всеволодович улыбнулся, – в общем, дорогие товарищи, придется нам поработать без отдыха…
– И как долго? – шутливо спросил один из сотрудников.
– Для начала годика полтора-два. – Келдыш уже не улыбался. – А потом не знаю… Слишком большое дело начинаем, сейчас даже трудно предвидеть все последствия…
В тот же вечер Келдыш и Королев встретились в академии, чтобы наметить совместную работу на ближайшие месяц-два. Договорились, что осенью можно будет входить в Центральный Комитет партии и правительство с конкретными предложениями по созданию научной аппаратуры для спутников Земли. В этом документе уже должны быть конкретные организации и фамилии ученых, которые разрабатывают нужные приборы.
Еще одно отступление. Через 15 лет, когда уже не стало Сергея Павловича Королева, я попросил президента Академии наук СССР М. В. Келдыша рассказать о тех событиях лета 1955 года, когда начала формироваться научная программа исследований космоса. «Шла нормальная работа, – ответил академик, – ну а итоги ее известны…» Келдыш не любил говорить о себе. И только иногда, на космодроме или в Центре дальней космической связи, когда выпадало несколько свободных часов, он вспоминал о прошлом. Однажды мне посчастливилось услышать его рассказ о «прологе к спутнику», как он сам выразился. Одну фразу я запомнил на всю жизнь. «Это было прекрасное время, потому что мы были молоды и даже космос не страшил нас», – сказал Мстислав Всеволодович. И слышалась в его словах грусть, и непривычно было видеть Келдыша таким.
Однажды многие крупные ученые страны получили письмо. «Как можно использовать космос?» – вопрос некоторых поставил в тупик. И поэтому ответы пришли разные:
«Фантастикой не увлекаюсь…»
«Думаю, что это произойдет через несколько десятилетий, и наши дети и внуки смогут сказать точнее…»
«Давайте научимся летать сначала в стратосфере…»
Но большинство ответов было иным.
«Можно провести уникальные эксперименты в разных областях астрономии…»
«Бесспорный интерес представит изучение всевозможных частиц и излучений».
«Если в любой отрасли знания открываются возможности проникнуть в новую, девственную область исследования, то это надо обязательно сделать, так как история науки учит, что проникновение в новые области, как правило, и ведет к открытию тех важнейших явлений природы, которые наиболее значительно расширяют пути развития человеческой культуры», – высказал мнение академик П. Л. Капица.
И хотя ответы были очень пестрыми, а некоторые идеи и предложения выглядели невероятно сложными и почти неосуществимыми, тем не менее каждый из них помог выработать четкую программу работ в космосе.
Для многих из тех, кто провожал 4 октября в космос первый спутник, его старт начался именно летом 55-го. В конструкторском бюро С. П. Королева создается мощная ракета-носитель, первая партия изыскателей вылетает в Казахстан, где выбирает место для строительства космодрома, а в Академию наук СССР приглашаются специалисты из различных институтов. Это были уже рабочие совещания, и в них самое активное участие принимал М. К. Тихонравов.
Для создания одного прибора требовалось объединить НИИ и КБ, предприятия и лаборатории. Многие из тех, кто в течение последующих 25 лет будет работать вместе, впервые знакомятся в стенах академии.
В ноябре из Академии наук в ЦК КПСС и Совет Министров СССР ушло письмо, в котором была изложена четкая программа научных исследований в космосе. В январе 1956 года появилась «Специальная комиссия по объекту «Д». Ее возглавил М. В. Келдыш, заместителями были назначены С. П. Королев и М. К. Тихонравов, ученым секретарем Г. А. Скуридин.
Объект «Д» – это искусственный спутник Земли.
…И маститые ученые сели за парты. Академики внимательно прислушивались к тому, о чем рассказывали посланцы Королева. Инженеры из его конструкторского бюро читали лекции о ракетной технике, о проектировании и компоновке спутников, об устройстве тех или иных систем.
А затем они сами становились слушателями, потому что ученые теперь уже им рассказывали о том, как лучше изучать космические лучи и магнитные поля, верхнюю атмосферу и Солнце.
Потом все вместе склонялись над чертежами и «состыковывали» науку с техникой, ведь для каждого измерительного прибора нужно определенное число каналов телеметрии, а разъемы и штеккеры должны быть общими.
«Космический университет» действовал долго, по сути, он работает и сегодня – те принципы взаимодействия, что родились в канун запуска первого спутника, оказались эффективными и в конце концов превратились в аксиомы. Сейчас любой новый проект, в том числе и международный, начинается именно со стыковки научных проблем и систем космического аппарата. Это азы проектирования, но в 55-м они только создавались.
Пожалуй, именно в это время впервые проявилась черта Сергея Павловича Королева, которая удивляла многих. Казалось бы, зачем Главному конструктору интересоваться научными приборами, мол, его задача сделать ракету и сам аппарат. А за «начинку» пусть отвечают те, кому это положено… Но СП не мог иначе, его интересовало буквально все. Он всегда считал себя ответственным за эксперимент в целом, за всю программу работ в космосе. Не хотел, да и не умел он делить на «свое» и «чужое», хотя собственных забот по созданию ракеты-носителя у Королева хватало. Но была поддержка, которую он ощущал всегда.
– Стиль работы, сама идея и возможность оказаться первыми в космосе, – говорит один из соратников Келдыша и Королева, – настолько завладела людьми, что все работали самоотверженно. Больше всего боялись, что, к примеру, Сергей Павлович скажет: «В субботу или воскресенье вы можете отдыхать». Это означало, что вы ему больше не нужны… И шутка тогда родилась. При поступлении в КБ молодой инженер спрашивает начальника отдела кадров: «А скажите, когда у вас начинается и заканчивается рабочий день?» Тот отвечает: «Работаем от гимна до гимна…» Я прочитал в одной книге воспоминаний такие слова: «Мы были пленниками своего долга». По-моему, сказано точно. Это был долг перед партией, народом, Родиной.