Утробный рык Дракона
Шрифт:
А рыба – она, рыба, ждать не будет. На утреннем лове время дорого, надо успеть наполнить трюм живым трепещущим серебром, которое затем превратится в приятное для глаза посверкивание монет. Деньги первичны, а удовольствия вторичны: Франсиско давно усвоил эту нехитрую жизненную философию и строго ей следовал.
Однако сейчас он поневоле отвлёкся – ему не часто доводилось наблюдать воочью впечатляющее зрелище авиакатастрофы (если быть совсем уж точным, то никогда ещё не доводилось). Капитан Симо внимательно следил за опускающимися с небес куполами парашютов, особенно за теми, которые явно сносило в море. До берега около пяти миль, и лётчикам будет несколько затруднительно добраться туда вплавь.
Но
Капитан изумлённо проводил взглядом затонувший предмет, утянувший за собой в глубину без видимого сопротивления весь парашют, и по многолетней привычке ориентироваться в море запомнил место падения странного груза. Потом он развернул свою маленькую шхуну и направился туда, где снижались три других парашютных купола. Эти купола несли к поверхности моря людей – фигуры их уже ясно различались в прозрачном и чистом воздухе, – а потерпевших по всем человеческим и божьим законам положено спасать.
Из четырёх Н-бомб, аварийно сброшенных с борта горевшего «Б-52», до земли безопасно – на парашютах – долетели две. Погружение одной из них в пучину моря наблюдал капитан Симо, вторая шмякнулась на помидорные грядки, и просторный шёлк парашютного купола укутал громоздкий металлический цилиндр. Но две другие врезались в землю на огромной скорости, набранной за счёт ускорения свободного падения.
Инициирующие заряды обычного взрывчатого вещества – тротила, предназначенные для мгновенного сближения разделённых частей обогащённого урана-235 и оружейного плутония-239 в общую массу, превышающую критическую, сдетонировали от силы удара, взорвались, но… Атомного взрыва, чудовищная температура которого в свою очередь запустила бы неуправляемую реакцию термоядерного синтеза – водородный взрыв, не произошло. Сдвигающие заряды-детонаторы активировались-сработали несинхронно, и в результате ядерную взрывчатку разметало-распылило окрест вместо того, чтобы сжать её в дьявольский шар – в эмбрион ядерного пекла. Потом, правда, американцам пришлось вывезти из Испании полторы тысячи тонн заражённой почвы и злосчастных помидоров, но это уже мелочи по сравнению с тем, что могло случиться.
…Эскадра из восемнадцати кораблей под командованием контр-адмирала Уильяма Гэста, заместителя командующего ударными силами флота в Южной Европе, почти три месяца утюжила море у берегов Испании. Сто тридцать военных аквалангистов и новейшее оборудование для подводных работ – батискафы «Триест-II» и «Дип Джип» и специальные аппараты «Кабмарин», «Элвин» и «Алюминаут» – добросовестно и упорно процеживали воду и шарили по дну. На свет божий извлекли несколько сотен обломков весом от фунта до десяти тонн, но желанной бомбы – той самой, четвёртой, – среди них не было. И только когда военные наконец-то вняли настойчивым свидетельским показаниям капитана Симо, который точно запомнил место падения в море серого парашюта, фортуна им улыбнулась.
«Элвин» обнаружил опасную игрушку 15 марта 1966 года. Через восемьдесят минут после погружения, когда «Элвин», следуя изгибами крутого каньона, достиг глубины 777 метров, экипаж аппарата увидел в иллюминатор парашют водородной бомбы, накрывший собой зловещий трёхсполовинойметровый цилиндр диаметром в двадцать четыре дюйма.
Люди, увидевшие «Роберта» (такое кодовое название присвоили объекту поиска) глазами телекамер, молчали. Криков восторга не было, поскольку бомба покоилась в донном иле на склоне подводного ущелья,
Были многократные попытки «Элвина» и «Алюминаута» зацепить парашютные стропы тросами с корабля, и после каждой такой попытки упрямая бомба всё ближе пододвигалась к обрыву. Через трое суток эти потуги прекратили.
Потом пришёл четырёхдневный шторм, и корабли качались на волнах, ожидая у моря погоды.
Со второго захода «Элвин», промаявшись сутки, зацепил всё-таки блудное дитятко якорем. Спасательное судно «Хойст» начало подъём, но через какую-то сотню метров вверх по склону подводной горы нейлоновый трос перетёрся об острую лапу якоря и оборвался. «Роберт» закувыркался вниз по направлению к расщелине и глубоко зарылся в донный ил.
Новое свидание – после очередного шторма – состоялось уже на глубине в 870 метров. К счастью, к парашюту успели прикрепить маяк-ответчик, и «Алюминаут» относительно легко нашёл бомбу по его сигналам. И снова начались старания зацепить «Роберта» за сбрую.
Большинство из занятых в поисково-спасательной операции людей уже свыклись с мыслью, что они имеют дело с чудовищно опасной штукой, пребывающей в безопасном состоянии. Сыграли свою роль разъяснения специалистов, в один голос твердивших, что бомба абсолютно инертна, что взрыва произойти не может в принципе, и что все усилия предпринимаются только лишь для того, чтобы не оставлять на морском дне железяку с радиоактивной начинкой, каковая представляет собой угрозу для окружающей среды гораздо большую, нежели нефть с танкера «Торри Каньон», севшего на рифы Семь Камней и загадившего в результате многочисленные пляжи Франции и Англии.
И только очень немногие из посвящённых понимали, что везение, имевшее место в случае с двумя разрушившимися бомбами, может и не повториться.
Однако судьба хранила благосклонность. Бомба не рухнула в подводную пропасть и не напоролась там на ждущий каменный клык, контакта с которым было бы вполне достаточно для того, чтобы дремлющая в стальном цилиндре испепеляющая дьявольская Сила проснулась. В конце концов гирлянду «бомба-парашют-подводный аппарат» извлекли из тёмной глубины, и тогда люди (особенно те, которые знали) вздохнули с облегчением: можно ставить точку.
Утром 7 апреля пролежавшую на дне 79 суток 22 часа 23 минуты Н-бомбу вытащили и ещё через 1 час 29 минут обезвредили. Паломаресский инцидент завершился благополучно. Восемьдесят четыре миллиона долларов (стоимость самой дорогостоящей подводной спасательной операции XX века) – это не слишком высокая цена за невоплотившийся термоядерный кошмар.
А через два года и четыре дня, 21 января 1968, другой «Б-52 Стратофортресс» загорелся в воздухе над Гренландией, недалеко от Туле. Экипаж покинул самолёт, который ударился о лёд с большой скоростью и взорвался. Произошла детонация взрывчатого вещества в четырёх водородных бомбах, находившихся на борту: снова несинхронная детонация. Плутоний распылился на значительной площади ледяной поверхности, но поскольку помидоры в Гренландии не растут, а общественное мнение эскимосов можно не принимать в расчёт, то на сей раз глыбы радиоактивного льда с самого большого в мире острова не вывозили.
Детишки продолжали с упоением играть с огнём. Если самопал-поджига в мальчишеских руках способен в худшем случае оставить изобретателя без глаз, то игры с чудо-оружием, способным обратить в дымящиеся руины весь дом, населённый многими семьями, требуют неусыпного внимания взрослых. Но вся беда в том, что эти самые взрослые – пусть даже очень трепетно относящиеся к своим воспитательским функциям – иногда в суматохе иных дел могут отвлечься и прозевать критическую ситуацию…