Увидеть море
Шрифт:
– Ноу, ноу, — замахал он руками.
– Мы спели бы, но никто из нас не умеет играть на гитаре, — с сожалением пояснил мне Крис.
– Ноу проблем, — сказал я. — Что петь будем, славяне?
Обрадовавшись возможности не ударить в грязь лицом перед талантливыми русскими, иностранные коллеги закидали меня заказами на хиты из своей далекой молодости. Из названных групп я что-то отдаленное слышал о группе INXS, но ни одной их песни не знал.
– Давайте что-нибудь, что все знают, — предложил я, — как насчет «отеля Калифорния»?
Австралопитеки
– Он зе дарк дезерт хайуэй, — несколько уныло затянул Крис.
– Кул уинд ин май хэйр, — пободрее вступил Стив.
Принимающая сторона была в восторге, и припев мы уже пели все вместе. Девочки в бикини принялись слегка пританцовывать с подносами в руках, а изрядно подвыпивший местный депутат схватил саксофон и выдул озорное джазовое соло.
Все были счастливы.
Наступил тот кульминационный момент, когда гости уже начинают вести себя с очаровательной развязностью и непосредственностью, но ещё не бьют посуду и не блюют в герань.
– Я хочу прочитать стихи для наших уважаемых австралийских гостей, — пошатываясь, встал убеленный сединами и, судя по осанке, титулованный старец. — Пожалуйста, переведите им общую суть.
– Не проблема, — выразил я готовность поддержать друида.
– Моё сердце не здесь, моё сердце в горах, — монотонно забубнил вялодекламатор.
– Май хартс ин зе хайлэндз, май харт из нот хиа, — легко погнал я подстрочник, дожевав малосольный огурец, — май харт ин зе хайлэндс итс чейсин зе диар.
Чем дальше читал старик, тем сильнее округлялись глаза у присутствующих — я переводил в стихах!
– Ты смотри, что творит! — раздался восхищенный шепот.
Осознав сей факт, я и сам слегка опешил, но на автомате довел начатое до конца. Комната взорвалась аплодисментами и криками восхищения.
– Ай да переводчик!
– На ходу стихами!
– Молодец, вот это молодец!
Объяснить такой неожиданный дар я не мог даже самому себе, поэтому лишь растерянно улыбался и чокался с поклонниками.
– Я — Кирилл, — подсел ко мне поющий директор по маркетингу, — Классно поёшь!
– Паша, — пожал я протянутую руку. — Да ты лучше, по любому. Кстати, а что за песня? Никогда её не слышал.
– Спасибо, — заулыбался Кирилл, — это я сам сочинил.
– Супер! А ещё есть что-то? — поинтересовался я.
– Если интересно, спою, — обрадовался Кирилл, — только лучше тогда в другую комнату перейдем.
Вечеринка уже вступала в фазу, когда все говорят одновременно, но никто никого не слушает, так что на наш маневр не обратили внимания.
Взяв со стола бутылку с коньяком и пакет с соком, мы уединились в уютной соседней зале. Выпив за знакомство, Кирилл принялся петь остальные свои песни. Вещи были неплохие — мрачные, про смерть, любовь и одиночество. Пел он тоже отлично — эмоционально и драйвово, чувствовалось, что поёт о пережитом, и каждый раз проживает всё заново.
Я пил и искренне наслаждался прослушанным, не скупясь на похвалу.
– А ты сам ничего не пишешь? — с надеждой спросил Кирилл. Очевидно, он был бы более счастлив, если бы оказалось, что комплименты его таланту шли не от простого слушателя, а от искушенного музыканта.
– Вообще-то сочиняю, — признался я. Взяв гитару, я спел ему «Изгоняющего дьявола», решив, что после красивых, но достаточно простых песен Кирилла хорошо прозвучит что-то музыкально более изощренное. Так и случилось. Олег был в восторге.
– Всё! Едем! — решительно поднялся он, — я должен познакомить тебя с нашей музыкальной тусовкой.
– Отличная идея, — тут же согласился я. Новые знакомства — это я любил.
Заплатив фиксированную таксу в сорок рублей за такси — город был настолько мал, что проезд куда угодно в его пределах стоил сорок рублей — мы прибыли к одной из страшных обшарпанных норильских многоэтажек без фундамента.
– Это у нас везде так — штукатурка от мороза отваливается, — ответил на мой вопрос Кирилл, а фундамент здесь не выроешь, потому что вечная мерзлота. Все дома на сваях стоят.
Вид у города в виду таких климатических условий был конкретно устрашающий.
По дороге я предложил забрать с собой Черешнева, который хоть и не играл ни на чем, но был благодарным слушателем и продвинутым ценителем, а такие люди на вес золота в любой музыкальной компании.
Поднявшись на третий этаж, Кирилл позвонил в видавшую лучшие дни дверь, за которой уже слышался звон гитар.
– Привет, Макс, — несколько развязно крикнул Кирилл хозяину квартиры, показавшемуся на пороге. — Я тебе гостей привел, австралийцев.
Хозяин был растрепан, взъерошен и небрит. Лицо его украшали фигурные бакенбарды, а одет он был в помятую шелковую рубашку с чёрными драконами на оранжевом поле. Судя по его виду, он не только не брился, но и не трезвел уже несколько дней.
– Ну, здорово, Кирюша… раз пришёл, — посмотрев на нашего проводника с явным неудовольствием, он мотнул головой в нашу сторону. — Что? Действительно австралийцы?
– Да нет, мы из Москвы, — смутился трезвый Черешнев.
– Мы сами музыканты, — сообщил я, помахав бутылками с коньяком, — вот хотели познакомиться.
При виде коньяка взгляд хозяина потеплел.
– Что ж вы заморозились? Проходите, конечно! — последовало приглашение.
Интерьер квартиры был примечателен: все стены обвешаны музыкальными инструментами, а в углу устроена настоящая домашняя записывающая студия с микрофонами, мониторами и рэковыми процессорами.
Около окна в комнате размещался широкий стол. Народу собралось столько, что небольшая сковородка с жареной картошкой смотрелась на нём совсем одиноко. В основном компания собралась мужская, но присутствовало и несколько девушек. Самым ярким пятном в этой компании был мускулистый русый парень с голым татуированным торсом и гитарой наперевес. Видно было, что основной заводила здесь он.