Увидеть солнце
Шрифт:
Сергей отвернулся к стене. Смотреть на неё было приятнее, чем на сытую и довольную ряху Бориса.
— Чего молчишь? Или сдрейфил? — усмехнулся тот. — Я ведь могу твою девку и без этого забрать. Просто так.
— Забирай, — ответил Сергей.
— Что?
— Никакая она не моя. Так что забирай! — с мрачной решимостью повторил он и, стараясь больше не встречаться с Борисом взглядом, вышел из туалета.
Изо рта воняло, как из помойной ямы. Но Сергей и чувствовал себя так, будто ему в душу выплеснули ведро помоев, так что запах в точности соответствовал его состоянию.
Станционные часы, установленные
Он снова оказался на своей станции, в родной Роще, но эта станция больше не принадлежала ему. Там властвовала чёрная паутина — жуткая пузырящаяся субстанция, растекающаяся по платформе, стенам и потолку. Вырастающие на поверхности паутины пузыри разрывались и лопались, как лопается головка гнойного нарыва, только вместо гноя из них вылетали брызги крови и обглоданные человеческие кости. Несколько раз Сергею удалось увернуться от летящих в лицо костей и кровавых брызг, но внезапно прямо перед ним взорвался огромный пузырь, и брызнувшая оттуда горячая кровь залила его с головы до ног.
«Завали монстра», — донёсся откуда-то из сгущающейся темноты голос Бориса.
«Вали… Вали… Вали…» — подхватило эхо голосом Дрона, и со всех сторон раздался утробный нечеловеческий вой.
Касарин взглянул на себя и с ужасом обнаружил, что пролившаяся на него кровь превратилась в тысячи паутинных нитей, которые подобно опутавшим щупальцам тянут его в лопнувший пузырь. Рваные края пузыря сморщились, обнажив десятки, сотни, тысячи острейших зубов, между которыми застряли куски человеческого мяса. Сергей отчаянно забился, пытаясь вырваться из огромной пасти, в которую неумолимо затягивали его опутавшие тело щупальца, но его сопротивление лишь ускорило неизбежную развязку. Распахнутая пасть надвинулась на него, гигантские челюсти сомкнулись, дыхание остановилось и…
Сергей отпихнул от себя пропитавшуюся потом подушку, жадно глотая воздух. Сердце отчаянно колотилось, готовое выскочить из груди. Зато вокруг не было ни паутины, ни щупалец, ни огромной пасти с челюстями, способными пополам перекусить человека. Только где-то в отдалении звучал приглушённый голос, с недавнего времени преследующий Сергея буквально повсюду.
— …прямо так и сказал. Сама подумай: зачем тебе такой хлюпик? — увещевал кого-то Борис. Впрочем, нетрудно было догадаться, к кому он обращается. — Он же ещё пацан, жизни не видел. А тебе нужен настоящий мужик, вроде меня. Ты со мной горя знать не будешь. Заживём!
Борис засопел, а из того же угла послышалась возня, оборвавшаяся хлёстким ударом.
— Ты что?! — голос Бориса
— Ой, извини, не поняла, — без тени смущения сказала Полина. — А я-то, дура, пошутила. Но если хочешь, могу и серьёзно ответить.
Пару секунд Борис очумело молчал. Потом послышался скрип кроватных пружин — видимо, отвергнутый ухажёр поднялся на ноги.
— Оба вы с приветом! Да если хочешь знать, твой парень сам от тебя отказался! Так и сказал: забирай её, мне она не нужна! Чего глядишь? Не веришь? Сама у него спроси!
Он замолчал, ожидая ответа, но так и не дождался. Через несколько секунд к выходу протопали его тяжёлые шаги, затем на фоне открывшейся двери вырос массивный силуэт, и всё смолкло, а в спальном отсеке вновь наступила темнота.
Осторожно, чтобы не нарушить неосторожным движением эту тишину, Сергей опустил голову на подушку. Сердце снова забилось в груди, но уже по другой причине. Полина отвергла настойчивые ухаживания Бориса! Но значит ли это, что она как-то по-особенному относится к нему? А если даже и так, что она думает о нём теперь, после Борисовых слов? Затуманенный алкоголем мозг никак не мог выдать однозначный ответ. Снова и снова он прокручивал в голове подслушанный разговор между Борисом и Полиной, пока опьянение и усталость вновь не затянули его в вязкую трясину сна.
На этот раз он проснулся от чьего-то настойчивого прикосновения. Кто-то бесцеремонно тряс его за плечо. Полина? А кто же ещё?! Сергей радостно открыл глаза, рассчитывая увидеть склонившуюся над ним девушку, но увидел Шрама. Хотя Полина тоже была здесь. Она стояла в двух шагах от его койки и смотрела на него, как… Сергей так и не понял, что означает её взгляд: радость, осуждение, печаль или… равнодушие.
— Поднимайся, комендант вызывает, — объявил Шрам.
Комендант? Сергей недоуменно нахмурился. Спросонья никак не удавалось сообразить, зачем он мог понадобиться главе Проспекта.
— Ты говорил, у тебя какое-то важное дело, — подсказал сталкер.
«Паутина!» — обожгла сознание внезапная мысль. Сразу вспомнились ужасные кошмары последнего сна. Сергей засуетился: вскочил с кровати, провёл ладонью по своему опухшему лицу, потом вытащил из-под подушки и принялся натягивать смятую куртку.
— Мне только надо умыться, — вспомнил он.
Шрам кивнул и вместе с Полиной направился к двери. Сергей бросился за ними, впопыхах запнулся за ножку кровати и чуть не упал. Ему удалось удержаться на ногах, но сдвинувшаяся кровать угрожающе заскрипела. Шрам сделал вид, что не заметил этого, а Полина обернулась и сердито покачала головой. «Ей не всё равно, — сообразил Сергей. — Всё-таки не всё равно!» И по телу разлилось приятное тепло.
Кроме него, никто умываться не стал — видимо, Шрам и Полина успели это сделать раньше. Наклонившись над раковиной, уже относительно чистой (видимо, Борис или кто-то другой успел смыть оттуда все остатки его вчерашних алкогольных излишеств), Сергей долго полоскал водой рот, хотя это вряд ли помогло — от него так и разило перегаром. В отчаянии Сергей сунул голову под струю холодной воды. Стало лучше, голова сразу перестала кружиться, но идти к коменданту пришлось с мокрыми волосами, так как в общественном туалете, разумеется, не было полотенец.