Уйди-Уйди
Шрифт:
Валентин взял портфель, порылся, достал фотоальбом с запаянными в пластмассу фотографиями. На первой странице альбома наклейка — голая девица.
У меня проблема. Так говорят в Америке. Вот и я, как американец, да? Только из Краснодарского края. (Смеётся.) Я хотел про свою первую жену рассказать. Проблема с ней! Перестала со мной спать и — всё. Полгода не спит, год и я — ушёл. Потому что мне же надо по-мужски, вы понимаете…
ЛЮДМИЛА. Да, да, я понимаю вас… Бабушка, да не играйся же
ВАЛЕНТИН. Ушёл к другой. Со второй было очень удобно. Она такая хорошая была: каждое утро свежую рубашечку, брючки мне погладит, стрелки такие, что аж обрезаться можно было. Во-от. Яичницу. С помидорами. Каждое утро. Вот поэтому — я ищу подругу жизни. Вот фотки. Смотрите.
Отдал альбом, Людмила листает его. Евгений заглядывает через её плечо.
Осторожнее, не замажьте. Это моя жизнь. Скучаю. Скоро поеду назад. Сегодня.
ЛЮДМИЛА. Как сегодня? Да? Сегодня домоюсеньки?
ВАЛЕНТИН. Да. Сегодня. (Ест.)
ЛЮДМИЛА. Как же вы, так сразу приехали… Я, дура, адрес дала взяла. Это кто тут такой маленький?
ВАЛЕНТИН. Это я маленький. (Смеётся.) Вот это я, маленький у мамы на руках, видите — писюлёк болтается. Маленький.
ЛЮДМИЛА. Да, болтается. (Смотрит фотографию ближе.) Ни маникюр, ни педикюр…
ВАЛЕНТИН. Да ничего и так. Дак я ищу подругу жизни раз, мне надо перебрать всех. Я ещё тут к одной заехал. Посмотрел на её. Ничего так. Но надо думать.
ЛЮДМИЛА. Как, не поняла? Вы ко мне приехали? Или вы ко всем ездите?
ВАЛЕНТИН. А что тут такого, вы про что подумали? Нет, я честно. Мне надо, чтобы дом держала. Я часто езжу в командировки. И тут у вас: по проблеме отдела развития и по своей проблеме решил, по личной, заняться. (Ест и пьёт.) Нет, я честно сказал: ещё четыре адреса в вашем городе. Потому что там была газетка у азербайджанца с курицей, ваша, местная, и я все адреса выписал. Я честно, предупреждаю сразу. Мне выбрать надо. Раз проблема — надо решать. В доме шесть комнат. Если считать точнее — семь. Одна — веранда. Увитая виноградом. Во-от. Осторожнее с фотками, пожалуйста. Это же моя жизнь.
ЛЮДМИЛА. Сколько комнат? Семь комнат? Веранда с виноградом? Семь комнат на Кавказе? Семь? Семь? (Пауза.) Прямо не знаю. Дак вы ко всем приехали? А-а…
ВАЛЕНТИН. Я — честно. Я — выбираю. Семь. Комнат — семь. Я ж вам писал в письме, а вы ответили. Вы забыли.
ЛЮДМИЛА. Ой, Валентин Иванович, столько всего, что — забыла, нету памяти, нету. Я уж не помню, ходила сегодня в туалет или нет, а вы спрашиваете, что вы там в письме написали… (Чихает.) Приношу прощение.
ЕВГЕНИЙ. (Смеётся.) Это у вас как пресс-релиз?
ВАЛЕНТИН. Что?
ЕВГЕНИЙ. Я говорю — как пресс-релиз это у вас тут, нет?
ВАЛЕНТИН. Ну да, в общем-то. Да, пресс-релиз. Так точно, товарищ солдат. Я в отделе развития работаю, там новые технологии у нас и вот, могу открыть вам тайну, что я тут у вас узнал про вашу зарплату. Так вот, девушки, женщины, пенсионеры и солдаты. У вас — пятьдесят процентов удерживают, а у нас двадцать. И с пенсионеров тоже.
ЛЮДМИЛА. (Помолчала.) Чего удерживают?
ВАЛЕНТИН. Вам не понять, это в отделе развития, где я работаю, знают, и я знаю — удерживают у вас, вы даже и не знаете, вот так.
ЛЮДМИЛА. Да что вы? Ну надо же, а? Удерживают? Вот дурят нас. А мы — не знаем.
ЕВГЕНИЙ. (Смеётся.) Чётко, а? Я вот не понял, а что такое — «отдел развития»?
ВАЛЕНТИН. Где всё развивается, понятное дело, странный вопрос. Новые технологии. Пресс-релизы. (Смеётся.) Вот, это — моя первая жена.
ЛЮДМИЛА. Так я люблю чужие фотки смотреть, чужую жизнь красивую, раз своей нету. У кого-то счастье, да. Не знаю. Есть оно, счастье, на белом свете или нет вообще? Есть, Валентин Иванович? Это она, да? Это которая рубашечку вам давала по утрам?
ВАЛЕНТИН. Нет. Это вторая давала. Вот она. Первая — перестала со мной спать и всё.
ЛЮДМИЛА. А-а, вы рассказывали. Это она тут, да?
ВАЛЕНТИН. Да. Нет. Не спит. Не спала. Может, болезнь у нее какая началась, ну сказала бы, почему не сказать, ведь так? Я бы понял.
Хлопнула дверь подъезда. Валентин вздрогнул.
ЛЮДМИЛА. Какая болезнь?
ВАЛЕНТИН. (Шевелит пальцами в тапочках.) Ну, ранний климакс, что ли. Я откровенно, раз тут все свои, женщины, то есть. По женским болезням у неё началось, может, нет? Ну, так сказала бы запросто и я бы понял, понимаете? Мы же люди — не собаки. Так?
ЛЮДМИЛА. Так. Не собаки. Мы люди. Правильно. Прямо не знаю. Семь комнат, говорите? Семь?! Прямо не знаю. С верандой? А у нас виноград дорогущий. Семь комнат? И на Кавказе?
ВАЛЕНТИН. В Краснодарском крае. Не спит со мной и всё. И я развелся, ушел от нее. Теперь я — вот в отделе развития тружусь. И один. Ищу подругу.
ЕВГЕНИЙ. (Смеётся.) Она, жена ваша, может, поменяла секс-ориентацию. Она теперь лесбиянство, поди, задвигает.
ЛЮДМИЛА. Что? Кто? Вы что-то такое сказали, Евгений?
ЕВГЕНИЙ. А что такого? Что естественно, то не безобразно. Она лесба стала, сто процентов. А чего тут такого? Нормально, чётко даже. (Смеётся.)
МАРКСИНА. (Пищит игрушкой.) Чаво?
ЕВГЕНИЙ. (Смеётся.) Ничаво, бабушка, так, всё чётко.
ЛЮДМИЛА. Вы бы ели лучше, наедались до отвала, да? Вас не потеряют в части, нет?
ВАЛЕНТИН. Нет, тут другое что-то, не знаю, как сказать… Короче: не спит — и всё.
ЕВГЕНИЙ. Говорю ведь. Во всех газетах так пишут… Поменяла!