UZ-Worga

Renash

Он вытащил из пачки сразу две сигареты, прижал их друг к другу так, что местами порвалась бумага, поднёс к ним кончик стилуса и сигареты задымились. Сделал глубокую затяжку, с чувством выдохнул.

– Манера/принадлежащая/очень... курить/тебе/странная.

– А/как/еле, ты/младенец/бормочешь, - сделал ещё затяжку и добавил - из-за/тебя/и я.

Че смотрел на это странное существо со смесью восхищения и брезгливости. Всё в его поведении, движениях, глазах выдавало совершенно иную, нечеловеческую природу. Как он дышит, глубоко и редко, как гуляют по лицу тени эмоций, словно рябь по воде, как пластично поворачивает голову, размышляя о чём-то. Мелочи, что снежный шар, цепляются одна за другую и производят картину и чуждую, и непонятную. И интригующую, не без того. Вот только разговор не ладится совершенно.

Нет, всё не может кончиться так. Сколько людей положило на алтарь этого контакта цивилизаций свой труд и даже жизнь - а джовианин того и гляди уйдёт, разочаровавшись в людских способностях.

– Нормально/мы/не... говорить/никак/можем. Есть/другие/способы?

– Я/речь/самый, готовился/это/простой.

Если разговор с Атиллой был самым простым способом общения, то пилот, пожалуй, и не хотел знать никаких других.

Че пришла в голову идея. Не так уж далеки друг от друга две цивилизации. Он извлёк из кармана наладонник, развернул дипслей. Пять тонких экранных пластин разошлись от центральной, площадь активной сенсорной поверхности увеличилась вшестеро. Запустил дневник и принялся рисовать на дисплее, как на листе бумаги. Изобразил двух людей, одного из них - с причёской в виде цветочного горшка. Атилла неодобрительно скривил губы. Че нарисовал двустороннюю стрелку, символизирующую диалог, и добавил на картинку увесистый знак вопроса. Атилла, с ленивым интересом поглядывающий за работой Че, нетерпеливо помахал пальцами: давай сюда. Перехватил поудобнее свой стилус, прикоснулся к наладоннику - и тот с тихим треском сгорел. Собеседники улыбнулись синхронно.

Че выкупил рабочий наладонник у крутившегося неподалёку официанта, переговорщики пошли на второй круг. Несмотря на предостерегающие знаки Че, Атилла снова принялся рисовать стилусом - на этот раз то ли техника попалась крепче, то ли стилус был выключен - в общем, наладонник уцелел.

Атилла рисовал долго и увлечённо, идея явно пришлась ему по душе. Че приглядывался к рисунку с растущим недоумением: сам чёрт ногу сломит, какой-то нелепый лабиринт из линий, окружностей и точек. Лёгкие помарки в работе выдавали Атиллу с головой: Джовианин явно рисовал не слишком умело, хоть и старался изо всех сил. Закончил, с довольной улыбкой предъявил результат Че. Тот покрутил картинку в руках: не понятно ни бельмеса. Сощурил глаза, присмотрелся со всех сторон - и сокрушённо покачал головой. Атилла выдохнул уже с раздражением: мол, чего здесь-то непонятного?! Сделал руками жест, словно охватывал что-то маленькое и круглое... или перемещал плоскости. "То есть, - догадался Че, - эта мешанина... трёхмерна? Интересно, если усадить его за программу трёхмерного моделирования - этот передовик развития изобразит модель с оглядкой на временной вектор?"

– Выражайся/иначе/никакого... проще/нет/взаимопонимания.

Атилла снова забрал компьютер, постучал по дисплею кончиком стилуса, и прежний рисунок стёрся. Кажется, в этот раз стилус сработал как надо. С превеликим тщанием, сощурив в совсем уж неприметные щелочки свои землистые глаза, Атилла сотворил новый шедевр, на первый взгляд показавшийся Че ещё одним продуктом трёхмерной живописи. Но нет: среди линий и точек проступили два вполне человеческих контура. И некая третья структура, от которой к обоим тянулись провода. Или просто какие-то линии, кто его разберёт. Что-то смутно знакомое виделось пилоту в этой структуре. И тут он понял, где встречал её раньше.

Может, не так всё и безнадёжно.

Выбирались из спасательного бота, как новобрачные из постели. Адреналин и страх минувших часов кипели в крови, мешаясь с плотским возбуждением. Ру позвонил Ифриту: "встретимся в каюте". Ио возмутилась: она меньше всего хотела сейчас работать или строить планы. Но пират был неумолим.

Ио осматривала тесное пространство бота в поисках одной маленькой затерявшейся вещицы.

– Так мы очень торопимся?
– надула губы девушка.

– Ифрит свято чтит технику безопасности. Раньше чем через полчаса в каюте не объявится.

– Какая разница, - недовольно пробурчала Ио, - я их так и не нашла...

– Да ведь и не видно под штанами-то, Мотылёк?

Девушка посмотрела на пирата с нескрываемой злостью. И вдруг улыбнулась, разом утратив самый призрак агрессии:

– Ага. Как приятно быть живой!

– Ио, да оденься уже наконец.

– Самое важное я уже прикрыла.

– Меня и верхняя твоя половина сбивает с серьёзного настроя.

– Да?
– девушка задумчиво потрогала собственную грудь. Попрыгала на месте. Ру засмеялся, прикрыв лицо ладонью и кинул Ио её блузку.

Воспользовавшись моментом, девушка подошла к пирату, отвела его руку от лица и нежно поцеловала.

– Я люблю тебя.

– Я знаю, Мотылёк. Я знаю.

Пока Ифрит выбирался из капсулы, а диагностическая аппаратура проверяла его состояние, Ио и Ру расположились в каюте корабля. Каютке: на Гелиосе она была откровенно крошечной. Мебель покрывали чехлы от пыли; само собой, стульями и кроватью никто ни разу не пользовался.

Сдирая чехол со стула, Ио негромко вскрикнула.

– Что такое, малышка?

– Ноготь...
– она задумчиво смотрела на кровавую полоску, выступившую на пальце.
– Знаешь, я когда-то из-за сломанного ногтя поменяла тело. Так саднило!
– неприятно же... а теперь надо привыкать к этой скорлупке, - она ласково провела ладонью по запястью, - последняя.

– Мотылёк, не опускай крылышки. Всё у нас будет, и будет как надо.

– Мне бы твою уверенность, Ру.

– Тебе не нужна моя уверенность. У тебя есть я.

Ио уселась на истерзанный стул; обрывки полиэтилена покачивались, как мишура.

Ру сидел на кровати, сцепив руки и глядя куда-то в сторону.

– Я хочу, чтобы ты поняла одну вещь. У меня нет настоящего. Когда-то было, а теперь нет. Есть только будущее... и я его вырву из любых рук, ради себя и ради тебя. Запомнила?

– Да.

– Хорошо. Не хочу больше говорить об этом.

– Тебе и не нужно. Многие твои мысли я знаю ещё до того, как ты начинаешь говорить.

– Это делает меня сильнее. Ты делаешь меня сильнее.

Он хотел сказать ещё что-то, но не успел.

Из коридора погружения появился Ифрит. Растрёпанный и счастливый. Ру посмотрел на него исподлобья и оскалился во все зубы.

– Ну привет, волчонок.

– Командир!..

Парень дрожал от возбуждения. Он хотел обнять Ру, кинуться на него, как... детское чувство. Надо сдерживаться.

– Это лучший день в моей жизни.

– Он чуть было не стал для тебя последним, - улыбнулась Ио, - дерьмовенькая же у нас жизнь.

Ифрит запустил руку в растрёпанную шевелюру.

– Вы моя семья, ребята. Вы оба. Чертовски глупо было оставить меня в стороне.