Ужасный день
Шрифт:
— Возможно, это был я, — негромко произнес Руне. Сельве замер, как вкопанный, переводя взгляд с Руне на Хейке и обратно. Потом повернулся и бросился бежать.
— Не давайте ему уйти! — крикнул Ульвхедин, поднимая с земли мандрагору.
— Он далеко не уйдет, — безразличным тоном ответил Руне.
Все направились обратно к своим товарищам.
На полпути они наткнулись на Сельве. Он лежал на промерзшей земле среди черных камней. Руками он закрывал шею. Лицо фиолетовое, глаза вытаращены, язык высунут. Тело застыло в судорожной
— Маленькая альруна шевелится в моей руке, — сообщил Ульвхедин.
Руне кивнул.
— Она не смогла бы справиться с этим одна, — сказал он. — Но я помог ей.
Ингрид искоса посматривала на Руне. Габриэл был просто в ужасе.
— А теперь можешь читать свои заклинания, Ульвхедин, — сказал Руне. — Хейке поможет тебе.
Оба исполина некоторое время стояли неподвижно. Потом они переглянулись, и с их губ слетели странные слова. Произносимые ими слова настолько совпадали друг с другом и голоса звучали настолько синхронно, что казалось, будто это говорит один человек.
Постепенно тело Сельве стало разваливаться на куски, которые распадались на еще более мелкие части и уносились куда-то ветром.
И пока исчезало тело его отца, лицо Хейке выражало лишь непримиримость.
Есть преступления, настолько непростительные, что даже узы крови не могут смягчить ту боль и скорбь, которые пережил человек.
Тем не менее, Хейке ощущал вовсе не триумф мести. Просто какая-то дверь в его душе навсегда закрылась.
И когда все было кончено, он выпрямился и тихо, с облегчением, вздохнул.
11
Дьяволята, сидевшие на камнях, приподнялись, как только Натаниель выпрямился во весь рост, и настороженно уставились на него злобным взглядом.
«Мы сами справимся с этим», — сказал Натаниель. Тува размышляла, что он хотел этим сказать. Лично она не видела никакой возможности одолеть этих маленьких бестий.
Единственно верным решением было вызвать кого-то из многочисленных демонов, стоящих на стороне Людей Льда.
Как-то она спросила Натаниеля: «Почему на нашей стороне только темные силы? Почему на помощь нам не приходят силы света?»
И Натаниель тогда ответил ей: «Меченые Людей Льда являются наследниками холода и тьмы. Ни одно доброе существо не благословляло их в колыбели. У нас на лбу каиново клеймо. Клеймо Тан-гиля».
«Мне не кажется, что мы с тобой злые, Натаниель».
«Нет», — тихо ответил он.
Теперь она вспомнила этот разговор, глядя на стоящего рядом с ней молодого и изящного мужчину с печальными глазами и мягкой душой. Она подумала о том, что многие люди и животные, несущие на себе печать Каина, являются изгоями, хотя сами они и не совершили ничего дурного. Безобидные, не понятые, беспомощные, на которых все косо смотрят только потому что они не такие, как все.
Внезапно она обратила внимание на то, что чудовища, сидевшие на скалах, поднялись во весь свой рост. Но они не нападали! Они смотрели
Она тоже повернулась к нему.
Он стоял с вытянутыми вперед руками, словно разговаривая с кем-то или беря что-то.
И тут она увидела то, что так удивило дьяволят.
Черная, сверкающая корона, которую носил Натаниель, стала видимой, ведь он был принцем Черных Чертогов.
Все почему-то забывали о том, что в жилах Натаниеля текла кровь черных ангелов.
Дьяволята попятились назад, поспешно прячась за камни, словно опасаясь, что он произнесет в их адрес какое-то заклятие.
И именно это Натаниель и собирался делать. Повернувшись к чудовищам, сидевшим на скалах, он вытянул вперед руки и произнес какое-то заклинание. Те с криком взлетели над камнями и, словно гонимые ветром галки, понеслись прочь.
— Может быть, не стоило их отпускать? — спросила Халькатла. — Ведь они могут проболтаться, где мы находимся.
— Я сделал их немыми на два дня, — ответил Натаниель. — И стер этот эпизод из их памяти.
Тува удивленно уставилась на него.
— Неужели, мой маленький Натаниель, в тебе снова появился порох? — воскликнула она.
— Ты всегда любила съязвить, — с улыбкой ответил он. — Но я начинаю мало-помалу обнаруживать, на что я способен.
— Самое время… давно пора… — пробормотала Тува. Прибежала, запыхавшись, Ингрид и увела с собой Руне, который молча последовал за ней.
— Подождем их здесь? — спросил Натаниель.
Они согласились. Если бы они все начали бы теперь бродить по лабиринтам среди скал, искать пришлось бы не только Габриэла. Было ясно, что Ингрид напала на след мальчика.
Так что им оставалось только ждать.
Но ждать им долго не пришлось. Вскоре они услышали оживленные голоса и увидели приближавшихся к ним Габриэла, Руне, Ульвхедина, Ингрид и Хейке.
Они радостно встретили их, обнимая Габриэла и благодаря всех остальных.
И когда все обменялись впечатлениями, Ульвхедин серьезно произнес:
— Как вы уже знаете, у нас теперь есть новая маленькая альруна. Конечно, она не так могущественна, как Руне, поскольку он является Властелином. И, к тому же, она была грубо осквернена, находясь в распоряжении Сельве с тех самых пор, как ее зарыли в землю на его могиле. Вот она, смотрите!
И он показал всем маленький, гротескной формы корень.
— Я предлагаю, чтобы Руне решил судьбу этой мандрагоры, — сказал он. — Думаю, что он согласится со мной.
Руне кивнул и взял у него альруну.
— То, что ты говоришь, верно, — ответил он. — Много зла связано с этим корнем. Я очищу его, а потом… потом можно отдать корень самому слабому из нас, маленькому Габриэлу.
Габриэл смотрел на него широко открытыми глазами, у него даже волосы стали дыбом от возбуждения. Не то, чтобы он был безумно рад этой уродливой вещице, принадлежавшей жутчайшему Сельве. Но он и не протестовал против этого.