Ужасный Круз

Шэн Л. Дж.

Я всегда была близка со своей младшей сестрой – даже тогда, когда забеременела и стала позором семьи, – но в последние месяцы она отстранилась, стала холодной и, кажется, осуждала меня.

В этом не было никакого смысла.

Тринити всегда была той, кто вцеплялся в глотку любому, кто говорил обо мне плохо.

Она всегда защищала меня и утверждала, что люди издевались надо мной, игнорируя проступки Роба. Некоторые даже говорили, что понимают его решение: уехать, чтобы не портить себе жизнь.

Мы с Тринити не ссорились и не

делали ничего такого, что могло бы послужить причиной нашей внезапной размолвки. Хотя я догадывалась, почему она стала держать меня на расстоянии.

Доктор Костелло-старший и его жена Кэтрин были, пожалуй, самыми почтенными жителями Фэйрхоупа. Если Тринити не обращала внимания на то, что говорили обо мне ее одноклассники, то мнение Кэтрин и Эндрю что-то да значило.

Она не хотела, чтобы я испортила отношения с Костелло ради ее собственного блага – ради ее будущего как члена их семьи.

Это означало, что я должна была приложить усилия и не напортачить с доктором Сатаной. Если не для себя, то для нее.

– Поняла, – я обвела губы алой помадой. – Она не хочет говорить. Это нормально.

– Дело не в том, что я не хочу говорить. – Лицо Тринити появилось в камере телефона, на щеках горел яркий румянец. В остальном она выглядела бледной и обеспокоенной. И, если я не ошибаюсь, она была одета как монахиня, пытаясь произвести впечатление на своих будущих родственников. – Просто… Господи, Несси, Кэтрин такая заноза в зад…

– В задней поверхности бедра, – закончил за нее Мишка.

Он знал, что я не люблю ненормативную лексику.

– Именно, – согласилась Тринити. – А теперь она ходит и бормочет гадости под нос о нас. О Несси, она такая ужасная.

В груди полегчало от того, что она снова заговорила со мной. Может быть, виной был свадебный стресс?

– Послушай, мне очень жаль. Я ошиблась случайно. Что Уайатт говорит обо всем этом?

Я нанесла третий слой туши, ожидая услышать стук в дверь и обнаружить помятого Круза. До сих пор утро проходило без Костелло, но я не рассчитывала, что это продлится долго.

– Он ничего не говорит, – вздохнула Тринити. – Его родители – его кумиры. Он никогда не пойдет против них.

– Да он просто находка.

– Не дерзи мне, Несси. Ты не имеешь на это права после того, какой жизненный выбор ты сделала.

Ай.

– Ну, держись, ладно? Я извинюсь, когда увижу их. Я извинюсь тысячу раз. Клянусь.

Повесив трубку и накрасившись – не нужно было посещать психотерапевта раз в неделю, чтобы понять, что это была техника маскировки, призванная защитить меня от общества, – я вышла из комнаты, размахивая маленькой сумочкой из искусственного меха.

Я выглядела примерно так же стильно, как пятно от кетчупа на кроп-топе без бретелек, и меня это вполне устраивало.

В конце концов, меня нельзя было обвинить в том, что я пытаюсь заполучить члена королевской семьи во время круиза из Северной Каролины на Багамы.

За

завтраком я нигде не могла найти Круза, что в значительной степени усиливало мое чувство срочной необходимости исправить все, что я натворила, внеся раздор между моей семьей и Костелло.

Затем, по пути к бассейну, я проскочила мимо библиотеки со стеклянными стенами и видом на океан и заметила его, сидящего в одиночестве, свежего, как маргаритка, в одежде, которую я видела на манекене за день до этого с прогулочного помоста в витрине Prada.

Черные шорты-бермуды, толстый темно-синий верх и большие дерзкие часы.

Он таки провел ночь в комнате леди – директора круиза.

Если кто и передавал кому-то венерические заболевания, так этот гаденыш. Я взяла себе на заметку не взаимодействовать слишком тесно с Габриэллой Холланд, когда мы будем примерять платья подружек невесты.

Он потягивал эспрессо и просматривал новости на айпаде, прикрепленном к столу проводом безопасности.

Сделав несколько успокаивающих вдохов, я толкнула стеклянную дверь в библиотеку и стремительно направилась к нему, не оглядываясь по сторонам, пока не оказалась прямо перед Крузом.

Низкая лифтовая музыка заполнила комнату, в которой было полно мужчин от пятидесяти пяти лет и старше. Мне стало интересно, в какой именно момент времени Круз Костелло превратился из лихого парня со стальными булочками в пенсионера из Флориды.

– Знаешь, что постоянное чтение новостей почти так же вредит сердцу, как курение? – выпалила я, потому что сказать глупость всегда было проще, чем извиниться.

Он не оторвал взгляда от айпада, проводя по нему пальцем, чтобы перевернуть страницу.

– Я этого не знал, потому что это неправда. Сошлись на источник.

– Журнал «Южная красотка».

– Позволь мне остаться скептиком. Это твоя версия извинений? – Его слова пронзили меня насквозь.

Черт, у него был хороший, низкий голос.

– Если я извинюсь, то и ты должен.

Он поднял голову, откинувшись на спинку плюшевого коричневого кресла, в котором сидел.

В мои ноздри ворвался неразбавленный древесный аромат, от которого у меня задрожало все ниже пупка.

– Почему?

– Ты сказал Брендану, что мы кузены, женаты и заражены венерическими заболеваниями. Именно в таком порядке.

– Справедливо, – удивил он меня. – Ты первая.

Я закрыла глаза.

Мне уже было не четыре года.

Тогда почему так трудно извиниться?

На кону счастье твоей сестры. Сейчас не время для гордости.

– Прости, что заказала нам не те билеты. Я правда, правда не хотела.

– В таком случае я прошу прощения за то, что опозорил тебя перед твоим дружком, но оставляю за собой право сделать это снова, если меня спровоцируют, на том основании, что мне не было так весело уже много лет. – Он жестом указал на кресло рядом с собой. – Кофе?