Уже все прошло
Шрифт:
В мозгу всплыли моменты из вчерашнего вечера, эти доверчивые в один момент, сердитые в другой, а иногда и метающие злобные стрелы во врагов глаза.
Открыв воду сполоснул лицо холодной водой, почувствовал слабость вместо обычной бодрости и тело само сползло вниз, я очутился на полу, облокотившись на стенку душевой вытянул одну ногу. Мысли испарились из головы, меня вырубило, как выключается перегруженный комп. Я не знаю, сколько минут или часов я вот так просидел, когда мои мозги вновь заработали вода продолжала литься, а левая нога немного затекла. Встав я выключил воду и все таки зашел в душ, состояние было несмотря на то, что в ноге еще покалывало, отдохнувшее.
Включив воду, встал
В детском доме постоянно, особенно лет до двенадцати. Потом все реже и реже. Няня Саша, часто рассказывала, что когда я был маленьким постоянно их пугал тем что вот так замирал и мог сидеть без движения и практически признаков жизни по нескольку часов. Меня пытались лечить, но как лечить, делать вид. Кому был нужен брошенный ребенок без фамилии и имени. Это сейчас я высокооплачиваемый актер и кумир миллионов, а тогда я был подкидыш, меня нашла в коробке засыпанной листьями, та самая няня Саша, которая поздним вечером спешила домой из интерната через парк. Если бы я тогда промолчал, или она не услышала к утру бы я замерз. Да на дворе была середина августа, и вы скажите, что утром меня бы все равно нашли, чуть простывшим! Только есть маленькая пометка дело было в Сибири. Кто был там, тот поймет.
Так я очутился в детском доме, номер три.
Няня дала мне имя Владислав, так звали ее отца, которого она очень любила и фамилию Лист, в честь тех самых листьев, что спасли меня от холода. Не знаю, на сколько это точно, но легенда гласила именно так.
Уже потом много-много лет спустя, когда история моего появления на свет стала достоянием общественности с мельчайшими подробностями и широко мусолилась всеми кому не лень. На свет божий, журналисты откуда-то достали целых пять моих мам, разной степени подпития утверждающие, что именно они подали миру Листа, но меня уже это мало волновало. Точнее не волновало совсем, меня называли злым, холодным, бесчувственным, пытались как то призвать к моей совести, но совесть осталась в том Сибирском парке в середине августа под ворохом листьев. И на все сопли моих якобы мамаш, я не отвечал ничего… одна даже приезжала домой и несколько дней ночевала в подъезде. Пока ее якобы сын, не вызвал полицию, парни оказались понимающими людьми и моими поклонниками упаковали тетушку, сказали, мол, поддержим пока не образумится, видимо образумилась… больше я ее не видел.
Выключил воду, вышел из душа и открыв дверь хотел пойти в гардеробную, как обычно, хлюпая мокрыми ногами по паркету! У всех свои загоны, благо вовремя вспомнил, что дома не один, а смущать своей голой задницей Машу не хотелось, пусть для начала немного привыкнет. К одетому.
А так если разобраться она ведь первая, кто очутился в моей кровати, и с которой ничего не было.
Глава 8
Одев на себя майку и удобные шорты, выхожу из гардеробной. Маша, по прежнему лежит на кровати, отвернувшись к окну. Обхожу по периметру и открываю плотные шторы.
— Соням пора вставать! — говорю я. Она отрывает голову от подушки, жмурится и трет глаза ладошками. Милая, маленькая, красивая девочка. Видимо и правда уснула, думаю про себя это значит, что в своей перезагрузке я был дольше чем, думал.
— Что будешь на завтрак? — спрашиваю, садясь на кровать. Маша, подкрадывается ближе и ладошкой проводит по щеке, морщится. — Могу побриться, если тебя смущает. — говорю я.
— Нет. — отрицательно мотает головой. — Ты такой милаха, с этой щетиной. — говорит она и задумывается.
Аккуратно трусь щекой о ее ладошку, закрыв глаза, боясь спугнуть, но внутри все бурлит. Мысленно успокаиваю себя, делая глубокий вдох.
— Лист,
— Мур, — проговорил я, открыв глаза.
Маша, смотрела на меня и улыбалась своей очаровательной улыбкой. Натянув до подбородка одеяло.
— Барышня вы планируете в итоге сегодня вставать? — строго спросил.
— Даа, — проговорила протяжно она и потянулась.
— А что мешает?! — Маша, закатила глаза.
— Я почти раздета, не хочу смущать. — сказала и засмеялась, закрыв одеялом лицо.
Наклонившись, я прошептал ей на ухо. — Так-то Мария если вы помните, я вас вчера раздевал.
Маша рассмеялась, приоткрыв лицо. — Вот так и попади Владу Листу домой! — с наигранным возмущением произнесла она. — Без штанов оставят!
— Все я пас! — сказал я поднимая руки и придвинулся к краю кровати. — Барышня я вниз, кушать как то хочется, ты поднимай свою красивую попку и в душ, штаны с майкой сама себе найдешь! — проговорив, встал с кровати и пошел к лестнице. Почти спустившись, повернулся и сказал, — Маша, у тебя десять минут, потом я приду и сам запихну тебя в душ, но уже вместе с собой. — она кажется ничуть не расстроилась этой перспективе, только рассмеялась.
Дом был небольшим, одна большая комната наверху, и внизу что-то типа студии, где гостиная, обеденная зона и кухня были соединены вместе единым пространством. А снаружи дом напоминал треугольник. Выйдя на большую террасу перед домом, обнаружил уже привезенную корзину с продуктами от местного фермерского магазина. Я не знал, так ли было во всех деревеньках подмосковья, но вот сервис этой мне определенно нравился. Потянувшись, на улице было еще прохладно, солнце уже встало, но не высоко. Вдалеке, над поляной летала большая птица, не знаю как она называется, но вот ее полет завораживал, птица летела на расправленных крыльях лавируя в потоках воздуха практически не двигая ими. Постепенно спускаясь по спирали к земле, а потом сгруппировавшись, приземлилась, что-то видимо поймала и взмыла в воздух.
— Все, как у людей, сильный пожирает слабого! — подумал я. — Только вот почему у людей не получается так грациозно?! Может нам все таки природой не предназначено пожирать друг друга, потому и не выходит у рода людского так грациозно охотится как у птиц.
Поток мыслей выключила теплая ладошка, что легла на живот, тут же появилась вторая, Маша провела пальцем посередине живота между кубиками и уткнувшись носом между лопатками проговорила, куда-то в спину.
— Я не нашла у тебя фен.
— Машенька, его нет, у меня волосы высыхают сами пока я иду из ванной до гардеробной, их мало, если ты заметила. — я накрыл ее руку своей, вздохнул и продолжил, — Но к твоему следующему приезду обязательно заведу.
— Ты планируешь воровать меня из города постоянно? — недоверчиво спросила она.
— А ты против? — ответил я вопросом на вопрос.
Маша, только тяжело вздохнула. — Что-то не так? — ответа не последовало. — Малышка, я очень терпеливый, ты просто не представляешь на сколько. — проговорил я повернувшись в кольце ее рук. Теперь, ее нос уткнулся уже в мою грудь. Волосы были завернутые в полотенце. Без каблуков Маша была ниже меня сантиметров на двадцать и два раза меньше по объему, ее хотелось закрыть от всех и вся, посадить дома и любить до умопомрачения, но она мне пока не принадлежала. Ключевым словом было пока! Хотя! Будет ли когда-нибудь? Эту мысль из своей головы гнал, как только мог, до сегодняшнего дня все как один говорили, что к дочери Свиридова путь закрыт и единственное на что могу рассчитывать если туда сунусь — это целые кости, но вот Маша сейчас тут в моем доме стоит и добровольно обнимает, а я ловлю каждое мгновение, пытаясь, запечатать в памяти.