Узкое место
Шрифт:
Журавлев лежал в багажнике, придерживая крышку, чтобы она не открылась или не захлопнулась. Пока они ехали по ровной дороге, это ему удавалось, но когда машина свернула на проселок, его начало подбрасывать. Ане быстро удалось совратить толстяка. А что тут удивительного. От такого лакомого кусочка и импотент не откажется.
Машина остановилась. Журавлев откинул крышку и вывалился из багажника. Встав с земли, он подошел к водительской дверце, распахнул ее и достал пистолет.
Желание снимать с дамы платье прошло у хозяина «Тойоты» само собой.
— Вытряхивайся, дружок! — скомандовал Вадим. — Покатался, дай другим.
— Вы чего, стрелять будете?
— Непременно. В глаз при сопротивлении, а закричишь, вышибу пулей гланды с мозгами вместе.
Толстяк вышел из машины. Анна следом. Журавлев бросил ей изоляционную ленту:
— Запасливый! Целый чемодан инструментов с собой возит, будто на «Москвиче» ездит. Но хоть что-то пригодилось.
Толстяк не сопротивлялся, его упаковали, посадили под дерево и положили рядом перочинный ножик.
— Если ты очень ловкий парень, в чем я сомневаюсь, тебе хватит трех часов, чтобы распутать и порезать все узлы. Гимнастика тебе не повредит. «Тойоту» временно одалживаем. Не пройдет и суток, как мы тебе позвоним и скажем, где ты ее сможешь забрать.
Аня принесла из машины сотовый телефон, валявшийся на передней панели.
— Диктуй номер.
Хриплым голосом толстяк продиктовал свой номер.
— Вот и отлично. Только в милицию не заявляй, а то мы обидимся, и ты останешься без тачки.
— Ты понял?
— Понял.
— А это тебе за прокат автомобиля и моральный ущерб.
Журавлев извлек купюру в пятьсот евро и сунул ее в нагрудный карман пострадавшего, после чего направился к машине.
Анна наклонилась и врезала толстяку пощечину так, что у бедолаги зазвенело в ушах.
— Это за моральный ущерб, чтобы больше не трогал порядочных женщин своими погаными лапами!
«Тойота» рванулась с места и будто растворилась в воздухе.
12
Екатеринбург
Аэропорт
Три большегрузные машины проехали на взлетное поле. У преследователей такой возможности не было.
— Что будем делать? — спросила Настя.
— Делать? — переспросил Метелкин. — Что мы можем сделать? Надо ставить машину на стоянку, искать лазейку в заборе, чтобы проникнуть на летное поле. Через час стемнеет.
— А дальше-то что? — поинтересовался Влад.
— Не знаю.
Никто ничего не знал. Ситуация могла измениться в любую минуту, и они потеряют последний шанс.
— На ящиках написано: «Новосибирск-Москва— Ницца». Машины проехали сразу на летное поле. Что же, они не будут проходить через таможню?
— Может, и не будут. Похоже, здесь нет таможенного терминала.
— Это как? — удивился Влад.
— А так! — беспомощно развел руками Метелкин.
— Сейчас проверим. Сидите здесь, а я пошел на разведку.
Не дожидаясь одобрения партнеров, Влад вышел из машины и направился в общий зал аэропорта. Светлый, современный чистый зал размером с футбольное поле. Светящиеся табло, мониторы, указатели. Он просмотрел расписание. Ближайший самолет на Москву вылетал через час. Рейсов на столицу было несколько, с небольшим интервалом.
Возвращаясь назад, он увидел двух тихо беседующих мужчин. Влад отошел в сторону и оглянулся. Один из мужчин, одетый в летную форму, принял портфель от другого. А другим был не кто иной, как Плотников, делец из Министерства культуры и председатель жюри театрального конкурса. Что ему здесь делать?
Мужчины разошлись. Влад интуитивно пошел следом за пилотом, которому вручили портфель. Тот пересек зал и открыл дверь с надписью: «Служебное помещение. Посторонним вход запрещен».
Сухинина предупреждение не остановило. Он попал в коридор со множеством дверей. Пилот свернул налево. Влад пошел следом. Сплошные кабинеты с табличками, где указывались имена и должности. Пилот поднялся по лестнице на третий этаж. Слева такой же коридор, справа только одна дверь с табличкой: «Центральный диспетчерский пункт». Он вошел именно в нее.
Идти следом Влад не решился. Ничего не оставалось, как возвращаться назад. Он спустился вниз на два этажа и понял, что заблудился. Дважды врывался в чужие кабинеты и вежливо здоровался. Ему отвечали на приветствие. Чертовщина какая-то.
Когда он в очередной раз попал не туда, здороваться было не с кем. Огромная комната пустовала. Шесть рабочих мест, шесть компьютеров, и все выключены. На вешалке несколько кителей и фуражек.
Телефонный звонок заставил его вздрогнуть. Аппарат не умолкал. Влад решился и взял трубку.
Зачем он это сделал, непонятно.
— Слушаю вас.
— Это Егоров? Сколько можно ждать? Совещание началось уже.
— Иду.
— Поторопитесь.
Влад положил трубку.
«Значит, у вас совещание, ребята», — подумал он и начал примерять пилотскую форму.
Китель оказался великоват. Но следующий подошел. И фуражка нашлась по размеру. Вот только футболка не могла заменить белую сорочку с галстуком, а спортивные штаны на резиночке не походили на форменные брюки.
Сухинин пошарил по углам и нашел спортивную сумку, где лежало полотенце и прочие предметы туалета. Содержимое он переложил в шкаф, в сумку сложил два мундира и две фуражки, повесил ее на плечо и покинул кабинет. Поиски выхода заняли еще десять минут, и, наконец, он оказался в общем зале. Воровато бегая глазками по сторонам, он думал только о том, чтобы успеть выйти на улицу и добраться до машины. Ему казалось, будто все только на него и смотрят, и вот-вот схватят вора за шкирку. Пронесло. До машины он добрался беспрепятственно.
— Куда ты пропал? — взволнованно спросил Метелкин.
— Что у тебя за сумка? — удивилась Настя.
— Спокойно. Все по порядку. Машины на месте?
— Стоят. Шоферы ушли.
— Значит так, господа сыщики. Миновать Москву наши ящики не могут. Настя отправляется в зал и покупает билет на ближайший рейс до Москвы. Самолет прилетит во Внуково. Придется взять такси и тут же ехать в Шереметьево-2. Только там самолет может пройти таможенный контроль, чтобы получить добро на вылет за пределы России. Наша с Женей задача — установить номер самолета и время его отправки. Для этого необходимо попасть на летное поле и проследить за погрузкой.