Узник Плоти
Шрифт:
– Не смеши меня! Соприкоснулся с Источником… Ну-ну! Ох, рассмешил старика, ох рассмешил. – Тут Саман резко принял самый серьезный вид.
– Несмотря на твою силу, для меня очевидно – что ты напрочь лишен способности контролировать ее. А значит, либо ты получил ее случайно, либо…
– Что?
– Вот и я тебя спрашиваю – что?
Повисла пауза. Рафаил понял, что было бы невежливо продолжать играть в молчанку с человеком, столь отзывчивым и добрым к нему.
– Саман, я хочу сказать спасибо за все, что ты для меня делаешь. Но почему ты заступился за меня сегодня в храме?
– Не знаю, – беспечно пожал плечами Саман, – но мне это не обязательно знать. Если хочешь, не отвечай мне пока на мои вопросы.
– Саман, моя сила…
– Интересно, что нам сегодня Элохим пошлет на стол! Я надеюсь, это будет филе акулы в соусе!
– Да, я тоже! – весело подхватил Рафаил, поняв, что Саман и впрямь не намерен вытягивать из него какие бы то ни было сведения. За это он еще раз про себя от души поблагодарил его. Эх, Данике бы поучиться у Самана деликатности!
– Саман, а что это за Турнир, о котором все только и говорят?
– Как, ты не знаешь? Ну из тебя и путешественник, откуда бы ты ни был! Турнир Шести Континентов – главное событие мира боевых искусств, которое проходит раз в четыре года среди всех боевых кланов и человеческих рас, их представляющих. Победитель получает все – почет и награды, и, самое главное – прямой доступ к Источнику, из которого он получает силы для нового этапа своего развития – нового витка эволюции своей личности и магических способностей. Победитель Турнира приносит свет Источника в свою страну и распространяет на нее его силу. Страна преображается, решаются разные вопросы: экологические, экономические, политические, сокращается военный потенциал. Правительство всех стран заинтересовано в победе своих представителей и тратит много средств на организацию Турнира. Ведь в этом и заключается смысл жизни – в росте и эволюции. А победа в Турнире – катализатор развития. И мы лелеем надежду, что наш славный клан скоро будет представлять кто-то лучше и сильнее всех нас вместе взятых!
– Бади?
– Он один из участников Турнира. Но наш клан будет представлять не только он. Хотя он самый многообещающий боец!
– Каким же образом чемпион получает прямой доступ к Источнику?
– Через торжественный ритуал, который проводят главы кланов Турнира. Это очень древний ритуал, он уходит корнями к началу сотворения мира. Он передается от поколения к поколению и пока что, слава великому Элохиму, не был утерян. Да, и это зрелище не менее захватывающее, чем сами поединки. Кстати, может, останешься посмотреть Турнир? Данику я беру на себя!
– Увидим. Но ты сказал, что в Турнире принимают участие представители человеческих рас и только с шести континентов. Тогда как люди – не единственные разумные существа на этой планете, а континентов не шесть, а…
– Девять. Да, континентов на Земле, как известно, девять. Но их представители – это проклятые народы, Рафаил. Я думаю, ты слышал, что на них лежит печать зла и вечного проклятия? – Рафаил промолчал.
– Так они и прозябают на забытых богом землях. Мертвые – в Некрополисе, Техногены – в Технополисе, и Безликие – в Проклятом Чертоге, этой гробнице душ… Но ты все это знаешь, что повторяться, верно?
– Да, знаю. Но я думал, бог всех наделил равными правами. Разве они виновны в том, что они злые? Так почему же им запрещено участвовать в Турнире?
Саман посмотрел на Рафаила как будто увидел человека, который вилкой пытается есть рыбный суп.
– Во-первых, не все из них злые. Во-вторых… Ай! – Саман раздраженно махнул рукой, – усталость и голод довели тебя до исступления! Но вот мы уже подходим к деревне!
Не успел Саман произнести эти слова, как сгустившиеся сумерки озарила короткая вспышка огня в ста шагах от них, и стали слышны как будто бы отдаленные крики и стоны. Саман с Рафаилом тревожно переглянулись и замерли, прислушиваясь. Вспышка света повторилась, за ними и крики стали отчетливее. Путники со всех ног бросились вперед, не зная, что и думать. Быстро преодолев поредевший лесной массив, они вырвались на поляну и с невысокого пригорка увидели страшное зрелище: хижины деревни были объяты огнем, а между ними тут и там вспыхивали энергетические всплески желтого, голубого и белого света. На деревню напали! Бамоанцы оказывали сопротивление, но по горящим крышам хижин, женским крикам и мужским стонам было очевидно, что сопротивление вот-вот захлебнется. Саман с криком отчаяния ринулся вперед, на помощь. Рафаил побежал за ним.
Глава 14. Нападение
Гатхитти запустил в болотного массивный огненный шар. Плотная серая ряса последнего вспыхнула, огонь перебрался на руки, на лицо. Капюшон его рясы прикипел к голове, плотными, горящими лоскутами проедая кожу и череп. Болотный завопил, упал на колени, выжигая под собой траву, затем рухнул лицом вперед, и его крики стихли.
В какофонии предсмертных криков, треска горящей плоти и ударов пульса в ушах, Гатхитти различил знакомый голос:
– Гатхитти! Собери всех женщин и детей и уводи их на холм сразу за храмом, вон туда! Давай, давай, бегом!!! – Бади, с открытой раной на шее, из которой вниз по туловищу змеей сползал густой кровавый след, стоял и что-то жестикулировал своему другу метрах в пяти от него. Но Гатхитти казалось, что он находится на другом конце Вселенной. – Брат, приди в себя! Ты нужен им – нашим детям, слышишь? – Бади в один прыжок подлетел к ошарашенному Гатхитти и тряс его за плечи, пытаясь вернуть того на землю.
– Да, брат, на холм. Я тебя понял, – растерянно пробубнил Гатхитти, придя в себя и начав осмысленно оглядывать местность, пытаясь сообразить, что к чему.
– Я пока найду старейшину и Данику!
– Кажется, я видел ее недалеко от рыбного хранилища, – Бади тут же начал всматриваться сквозь темноту и повсеместный беспорядок в ту сторону, где, по предположению Гатхитти, должна была быть Даника.
Разбежавшись по сторонам, бамоанцы ринулись выполнять свой долг.
Гатхитти, по наказу Бади, бросился на поиски самых беззащитных жителей деревни, попутно силясь придумать план по организованной и безопасной эвакуации. Его мысли путались. В ушах барабаном войны стучал пульс.
Пробегая мимо объятой огнем хижины, Гатхитти сильно обжег левую руку, и теперь быстрыми хлопками ладони пытался потушить загоревшийся рукав туники. Это ли его отвлекло, или же скрытый сумерками удар сам по себе был внезапным, но Гатхитти сначала ощутил резкую боль в виске и одновременно с этим страшный звон в голове, будто над его ухом сам Арес протрубил в рог войны. Гатхитти упал. Теплая, вязкая жидкость потекла по щеке, так нежно и заботливо окутав его своим теплом, что ему совсем не хотелось подниматься. Звуки боев стали звучать приглушенно. В глазах померкло. Сквозь угасающий взор он разглядел две фигуры, подернутые танцующим миражом, словно в пустыне. Фигуры быстро приближались к эпицентру событий. Затем – резкий толчок. Взгляд вверх. Последнее, что он увидел, находясь в сознании – размытое лицо Даники, и что ее черная обтягивающая боевая экипировка была вся в крови.
Даника тащила его за руки в безопасное место – она уже успела организовать что-то наподобие укрытия за уцелевшим зданием склада. Заводить людей внутрь здания она побоялась – его могли поджечь, и тогда все оказались бы в смертельной ловушке. Кроме того, метрах в тридцати от здания хранилища узкая полоса редколесья, находящаяся достаточно далеко от огненных вспышек и горящих хижин, так что ее практически не было видно, укрыла большую группу детей, вцепившихся в своих перепуганных до смерти матерей и бабушек.