В 16.50 от Паддингтона

Агата Кристи

— Он не может этого сделать, — сухо ответил юрист. — По условиям завещания, оставленного его отцом.

— А в чем суть этого завещания?

— Почему, собственно, я должен отвечать на подобный вопрос?

Инспектор Креддок улыбнулся.

— Я ведь и сам могу ознакомиться с ним в Сомерсет-хаусе. [12]

Мистер Уимборн нехотя ответил ему кривой усмешкой.

— Вы правы, инспектор. Я просто имел в виду, что все, о чем вы спрашиваете, в сущности, совершенно к делу не относится. Что же касается завещания Джосая Крэкенторпа, то здесь нет никакой тайны. Все его огромное состояние находится в распоряжении попечителей, которым было

поручено следить за исполнением условий завещания. Доходы с этого капитала должны выплачиваться его сыну Лютеру пожизненно, а после смерти Лютера капитал должен быть поровну разделен между внуками — Эдмундом, Седриком, Харольдом, Эммой и Эдит. Эдмунд погиб на войне, а Эдит умерла четыре года назад, так что после смерти Лютера Крэкенторпа деньги будут поделены между Седриком, Харольдом, Альфредом, Эммой и Александром Истли, сыном Эдит.

12

Здание в Лондоне, где размещается Управление налоговых сборов и другие государственные учреждения, в том числе и архив, где хранятся копии всех завещаний.

— А дом?

— Он перейдет к старшему сыну Лютера Крэкенторпа или его детям.

— Эдмунд Крэкенторп был женат?

— Нет.

— Значит, соответственно…

— Его унаследует второй сын — Седрик.

— Сам мистер Крэкенторп не может продать усадьбу?

— Нет, не может.

— И у него нет права контроля над капиталом?

— Нет.

— Вам не кажется все это довольно странным? — спросил инспектор. — Видимо, отец не любил его.

— Вы угадали, — кивнул мистер Уимборн. — Старый Джосая разочаровался в нем. Старший сын должен был стать его преемником, а того не интересовала ни фабрика, ни какой-либо еще бизнес. Лютер проводил время в путешествиях по разным странам, где скупал objets d'art [13] . Это очень не нравилось старику. Поэтому он и оставил деньги следующему поколению.

13

произведения искусства (фр.)

— Значит, в настоящее время это следующее поколение не получает никаких денег, кроме тех, которые им выделит отец, а он имеет значительный доход, но не имеет права распоряжаться капиталом.

— Совершенно верно. Однако какое отношение имеют все эти юридические тонкости к той несчастной иностранке — я постичь не в состоянии!

— Похоже, никакого, — тут же согласился инспектор. — Просто мне было необходимо установить некоторые факты.

Мистер Уимборн пристально посмотрел на него. Затем, удовлетворенно кивнув, встал.

— Я намерен вернуться в Лондон, — сказал он и, переведя взгляд с инспектора Креддока на Бэкона, добавил:

— Если у вас больше нет ко мне вопросов.

— Нет, спасибо, сэр.

Из холла донесся оглушительный звон гонга.

— Господи! — воскликнул мистер Уимборн. — Наверное, это усердствует кто-то из мальчиков.

— Мы сейчас уйдем, — инспектор Креддок повысил голос, стараясь перекричать звон, — пусть люди спокойно поедят. Но после ленча мы с инспектором Бэконом вернемся, чтобы побеседовать с каждым членом семьи. Будем здесь в четверть третьего.

— Вы полагаете, это необходимо?

— Видите ли… — Креддок пожал плечами. — Не исключено, что кто-нибудь вспомнит нечто такое, что помогло бы опознать убитую.

— Едва ли.., но как бы то ни было, желаю успеха. Повторяю: чем скорее все выяснится, тем лучше. Покачав головой, он медленно вышел из комнаты.

Приехав с дознания, Люси поспешила на кухню — надо

было приготовить ленч.

Вскоре дверь приоткрылась, и в щель просунулась голова Брайена Истли.

— Могу я вам чем-нибудь помочь? Я в домашних делах дока.

Люси бросила на него быстрый взгляд. Брайен приехал в своем маленьком «эм-джи» [14] прямо на дознание, и она еще не успела составить о нем какое-нибудь мнение.

Что ж, довольно привлекателен: добродушный, на вид лет тридцать. У него были русые волосы, грустные голубые глаза и большущие светлые усы.

— Мальчики еще не вернулись, — сказал он, входя и усаживаясь на край кухонного стола. — Чтобы добраться на велосипедах, им понадобится еще минут двадцать.

14

Марка дешевого автомобиля, выпускаемая одноименной компанией.

Люси улыбнулась.

— Они твердо решили ничего не пропустить.

— Их можно понять! Первое дознание в их юной жизни, да еще при участии всей нашей семьи!

— Вы не могли бы освободить стол, мистер Истли? Я хочу поставить противень.

Брайен послушно слез со стола.

— Осторожно! — сказал он, заглянув в противень. — Раскаленный жир… А зачем он вам нужен?

— Для йоркширского пудинга.

— Старый добрый Йоркшир. Значит, сегодня в меню и традиционный английский ростбиф?

— Да.

— Запеченное мясо — когда-то его ели на поминках… Пахнет вкусно. — Он с удовольствием потянул носом. — Вам не мешает моя болтовня?

— Раз уж вы пришли помогать — помогайте! — сказала Люси, доставая из духовки еще один противень. — Переверните ломтики картофеля, чтобы они подрумянились с другой стороны.

Брайен с готовностью принялся выполнять приказ.

— И все это жарилось-парилось — пока мы были на дознании?! — ужаснулся он. — А вдруг бы сгорело?

— Никаких вдруг. В духовке есть терморегулятор.

— Своего рода электронный мозг? Верно я говорю?

Люси искоса на него взглянула.

— В общем-то, да. А теперь поставьте противень в духовку. Вот прихватка. Ставьте в самый низ, пожалуйста. Средняя решетка нужна мне для йоркширского пудинга.

Брайен послушно выполнил поручение, но тут же резко вскрикнул.

— Обожглись?

— Слегка. Не важно. Стряпня — опасное занятие!

— Вам-то, наверное, готовить не приходится?

— Нет, почему же, готовлю — и довольно часто. Только, конечно, что попроще. Могу сварить яйцо, если не забуду посмотреть на часы, или поджарить яичницу с беконом. Еще могу поджарить бифштекс на рашпере или открыть консервную банку с супом. У меня в квартире есть маленькая электроплитка.

— Вы живете в Лондоне?

— Да, если это можно назвать жизнью.

Тон Брайена был грустным. Он смотрел, как Люси осторожно запихивала в духовку йоркширский пудинг.

— Все-таки здесь чертовски приятно, — сказал он, вздохнув.

Люси теперь могла отвлечься от плиты и уделить своему помощнику больше внимания и заодно получше к нему приглядеться.

— Где здесь? На кухне?

— Да. Напоминает нашу кухню.., в том доме, где я рос.

Люси почувствовала в Брайене Истли какую-то обреченность, обреченность неудачника. И это поразило ее. Приглядевшись более внимательно, она поняла, что Брайен на самом деле старше, чем ей показалось на первый взгляд. Ему, пожалуй, около сорока. И все же как-то трудно было представить себе, что он отец Александра. Истли напоминал Люси молодых летчиков, с которыми она познакомилась во время войны, когда сама была четырнадцатилетней впечатлительной мечтательницей. Но сама она постепенно повзрослела и освоилась в послевоенном мире, а Брайен как бы застыл на месте, и время обходило его стороной.