В алмазной крошке росы…
Шрифт:
– Ба! Это то, что я подумал?!
– Ой, да бери себе, коли нравится.
– Так это же…
– Бери-бери, не задумывайся. И положи сразу в рюкзак, чтобы не забыть.
– Да про это, захочешь – не позабудешь…
– Придя домой, я с жаром доморощенного мастерового портил то, что получил тогда от бабушки, а после и вовсе – проел, но знаю, она не пожалела бы ни минуты о судьбе своего подарка, так как я научился у неё главному: легко расставаться с вещами и тяжело – с людьми.
– А что там было?! Дорогое что-то?
– Недешёвое. Две пары старинных золотых часов, украшенных серебряным узором и рубинами.
–
– Это вещи. Всего лишь.
В юности откровения старцев мы приемлем с благосклонной улыбкой, прощаем их чудачества, наблюдаем за ними несколько свысока, отстранённо. Причина той небрежности – наша уверенность в собственном бессмертии, а дарованная старикам простота чудится нам вымыслом, сказкой, для услаждения слуха и провождения времени в никуда.
Кажется – чего уж проще: ценить жизнь, но умение то, ежели и приходит, то не враз, не всякому. Горе ли, радость тому причина, но едва начинаешь дрожать над каждою минутой, жалеешь бытность на сон, либо пустое, на пустяки и глупцов… и ты уже, кажется, выучил урок жизни и готов отвечать…
А хочется ещё посидеть за партой, пропустить несколько вперёд себя по списку в журнале вечности, послушать, что скажут, как и чем ответят они.
…Ночь чернит ветви кроны, рассвет, покрывая их розоватым – меднит усердно, они же, посеребренные полднем, затёртые ветрами до блеска, залитые эмалью сини небес, манят взоры, туманят их собственной прелестью.
Снимая нагар червяков соснового пилильщика 8 с молодых побегов сосны, как со свечей, соловей неодобрительно поглядывал в мою сторону. Сколь долго ему ещё мельтешить, прежде, чем я соизволю распахнуть окошко?! Впрочем, нам претит быть помехой. Довольно и того, что замеченные друг другом, мы с соловьём дорожим тем вниманием до дрожи, кой передаётся округе, отчего та тоже трепещет, и от трепета того скатываются с травы наземь росинки, мочат у стройных стеблей, будто слезами. А те ж случаются не токмо от расстройства, не по причине горя, но и от чувств-с, что сплелись между собой и тесня вдох, дают-таки жизни знать, как прекрасна, в самом деле, она.
8
Обыкновенный сосновый пилильщик (лат. Diprion pini)
Веретеница
Веретеница переходная к змеям безногая ящерица;
местами – всякая ящерица.
Владимир Даль, Словарь живого великорусского языка
Даже если бы нас не представили друг другу ранее, я бы всё одно кинулся помогать, так что было б странно, если бы я теперь прошёл мимо, и не откликнулся на безмолвные крики, в которых мне послышалась мольба о помощи.
Подобно веретену, веретеница крутилась в воде, обращаясь округ себя, и если бы не бедственное её, беспомощное на взгляд положение, то казалось бы, что она прилагает усилия, дабы обметать каждый из листов кубышки некой прозрачной, вероятно шёлковой нитью, чтобы не обтрепались те по краям раньше осенних заморозков.
Несколько обождав на берегу, пока я спешно оглядывался по сторонам в поисках позабытого кем-то весла или достаточной длины шеста, ящерица, явно теряя силы, вкатывалась на самые полотна листов кубышки, так что я на время облегчённо переводил дух. Но увы, толь листья были чересчур гладкие и скользкие,
Не отыскав ничего подходящего, окромя собственной решимости, я бросился, наконец, спасать беднягу. Моё приближение ящерка приняла на удивление спокойно, оставила виться и для удобства её ухватить даже замерла, при этом чуть повернув ко мне красивую головку.
В доказательство своего миролюбия и благонадёжности, я опустил веретеницу на бережок, едва ступил на него, и присев неподалёку, принялся рассматривать. Голубоватый узор на спинке выдавал в ней принадлежность к мужескому полу 9 . Лоб, щёки и затылок из-за приставших к ним ила и водорослей были похожи на зелёную, стриженную бобриком меховую шапочку. Наверное, именно таким малые дети представляют водяного. Эдакий милый, нелепый добряк, слегка размокший в воде и заплесневелый от того, приятно пахнущий тиной и из-за невозможности сокрыть шаловливый, ребячливый характер, громко выдыхающий в воду, для делания из неё пузырей.
9
окраска самцов колхидской веретеницы (лат. Anguis colchica)
Порешив, что у меня было достаточно возможности рассмотреть её как следует, веретеница чуть приоткрыла в улыбке рот и вернулась в водоём. Изумлённый, но не раздосадованный, наблюдая за ловкими движениями ящерицы, прислушивался к восторженному её шипению, в котором теперь не слышалось мне ни ужаса, ни паники, я улыбался ей в ответ. Ей-ей, мы б поладили, коли б не краткость лета в наших краях, за которое ящеру надо было успеть найти себе суженую, обручиться, ожениться, да остепениться к началу осени, когда появятся на свет продолжатели славного рода веретениц из класса пресмыкающихся отряда чешуйчатых семейства веретеницевых.
Крокодилы и черепахи были б довольны дальней родственницей, кой не ломала себя перед человеком 10 , а вела себя с ним если не ровней, то и не стушевалась перед его деланным величием.
За отпущенные ей пол века 11 , повидает ещё веретеница всяких, и хороших, и дурных. Но если вечернюю прохладу можно при случае принять за вздох округи, то одобрение во взгляде ящерицы невозможно спутать ни с чем.
10
ломкая веретеница (лат. Anguis fragilis)
11
веретеница живёт чуть более 50 лет – известны случаи доживания до 54
Вообще же… Помощь нужно принимать с достоинством, даже если она покуда не нужна. А там – как знать, как знать…
Как жить нельзя
– Надо же. Я отлично помню, как меня принимали в октябрята, а вот в пионеры – увы, стёрло из памяти ластиком лет.
– А ты пробовал по начальной букве вспомнить?
– Это как?
– Называешь буквы алфавита одну за одной, по порядку, и когда дойдёт до той, с которой начинается место, где произнёс пионерскую присягу, пробел тут же и заполнится.