В авангарде танковых ударов. Фронтовой дневник стрелка разведывательной машины
Шрифт:
И слева, и справа доносится как никогда сильный гул артиллерийской канонады. На бреющем пролетают 8 русских тяжелых бомбардировщиков и 8 истребителей.
Но мы, глупо уставившись вверх и не потрудившись отыскать себе хоть какое укрытие, продолжаем глазеть на них в ожидании, когда же они сбросят бомбы.
Слава богу, не мы их объект.
Вообще сегодня в воздухе настоящая суматоха, то русские самолеты промчатся, то немецкие.
В 16 часов доставили довольствие: жиры, колбасу, хлеб. Все промерзшее и окаменелое. Едва успели кое-как оттаять
Маскируем технику сеном, благо стогов здесь сколько угодно, зарываемся в сено и сами.
Два раза выхожу на пост боевого охранения, дует пронизывающий ветер, поэтому приходится не стоять, а бегать, чтобы не околеть. В бодрствующую смену сплю или же забираюсь посидеть в кабину водителя полевой кухни.
Повара выбираются из прорытой в сене норы — им там показалось слишком уж холодно. Развели огонь под котлом, у него и греются. Келлер, наш фельдфебель, и еще несколько человек бегают вокруг, стараясь согреться. Мороз минус 12–15 градусов.
Да, эту ночку уже не забыть!
В 4 утра команда «Подготовиться к маршу!». Следуем в тыл к месту расквартирования.
Но в 6 утра приказ отменяют. Черт бы их всех побрал!
29 ноября 1941 г.
Здесь мне хотелось бы кое-что сказать относительно весьма краткого овладения Ростовом-на-Дону.
Несколько дней назад Ростов-на-Дону был взят частями 14-й танковой дивизии, 60-й пехотной дивизии, 103-й пехотной дивизии и «Лейбштандарта «Адольф Гитлер».
Вчера ночью русские отбили у нас город.
Мимо нас устремляются обозы 60-й и 103-й пехотных дивизий, направляющиеся в Таганрог. Иногда один грузовик тянет за собой на буксире по 2, а то и по 3 машины. К полудню появляются и колонны пехотинцев — отказавшие из-за холода грузовики пришлось взорвать, чтобы они не достались противнику.
Вообще в Ростове-на-Дону мы потеряли очень много техники, в том числе и мощные тягачи зенитных орудий и 15-см орудий.
Ходят слухи о крупных потерях 60-й и 103-й дивизий.
Поговаривают даже о значительном численном превосходстве русских и о том, что на всю 14-ю танковую дивизию осталось всего с десяток танков.
Вот подобными слухами и приходится питаться.
В боях участвовала и наша 13-я танковая дивизия. Примерно в полдень мы добираемся до бывшего колхоза, там 6 больших помещений, очевидно, амбаров, частично без окон.
Из соломы раскладываем костры и греемся возле них. Весь скотный двор в воронках, повсюду погибший скот и лошади.
Со стороны Ростова-на-Дону к Таганрогу устремляется все больше техники.
Слухи циркулируют самые различные. Мол, сегодня вечером придется отдать врагу и Крым.
Русские бомбардировщики сбрасывают бомбы иногда буквально в нескольких десятках метров от нас, а истребители с бреющего ведут по нам пулеметный огонь. Грохот канонады действует на нервы, впечатление,
Во второй половине дня тарахтенье пулеметов приближается. Нашей 2-й роте предстоит участвовать в атаке.
Получили довольствие: промерзший насквозь хлеб, колбасу, жиры и по 10 штук сигарет на человека.
Только успели поесть, как «Подготовиться к маршу!».
Примерно в 19 часов отъезжаем. Во главе колонны наш ротмистр. Холод страшный.
Нас семеро, и мы отчаянно пытаемся притулиться к полевой кухне — все же теплее спать. Но ноги замерзли так, что и не заснешь.
Часто приходится останавливаться — судя по всему, мы сбились с пути.
30 ноября 1941 г.
Остановка. Но почти никто не торопится вылезать из машин. Маскируем технику, потом отправляемся на поиски места для ночевки.
Наконец, только к половине второго ночи мы набрели на какое-то село.
30 ноября 1941 г.
Остановившись, кое-как выбираемся наружу и первым делом маскируем технику. Снова поиски местечка, где провести ночь.
У каждой хаты стоят по 5–6 грузовиков или мотоциклов. Люди вповалку лежат на полу — не пропихнуться. Повара из полевой кухни выгоняют русских из их же хаты, и те вынуждены спать в хлеву.
Поскольку для меня места не находится, ложусь в сенях на соломе. Такой жуткой ночевки еще не было. И вообще, обстановка резко изменилась в худшую сторону. «Иваны Грозные» буквально осыпают нас осветительными ракетами и бомбами. Из Ростова-на-Дону они нас выперли, теперь у них преимущество — удобные условия зимнего расквартирования и для ведения уже начавшейся зимней позиционной войны.
Нам приходится куда хуже — мы вынуждены создать на Миусе линию обороны, чтобы не позволить русским продвинуться дальше, в случае если они задумают наступать этой зимой.
В 7 утра поднимаюсь, 60-я пехотная дивизия снимается с места, вместе с ней и другие части. Все они направляются в тыл.
Перебираемся в соседнюю хату, там завтракаем.
После этого являюсь к командиру, он расположился в доме неподалеку.
Лейтенант Барц тоже там. Вчера они вместе с Тиле и Рипом наехали на мины. Машины пришлось оставить, а экипажи топали на своих двоих. Слава богу, добрались благополучно. До обеда более-менее сносно умываюсь. После обеда вместе с лейтенантом упаковываем вещи, чистим обувь.
В 100 метрах от нас расстреляли двоих пойманных партизан, одетых в русскую военную форму. В мешках у них обнаружили гражданскую одежду, немецкую форму, солдатские книжки, колбасу, жиры, сигареты.
Поджарили немного печенки. После ужина сажусь за дневник, а в 19 часов укладываюсь на боковую.
Дадут нам хоть эту ночь поспать по-людски?
Куда там! Уже в 21 час подъем. Снова «Подготовиться к маршу!». Суматошно готовимся, но потом оказывается, что можно спокойно лечь спать. Ложная тревога!