В боях за Ельню. Первые шаги к победе
Шрифт:
Так сражались красные воины, соединения которых медленно продвигались вперед, не выполнив задачу дня, поставленную им командующим фронтом генералом армии Жуковым.
Командующий, конечно, опять был недоволен. Не знал он, правда, что недовольны и немецкие военачальники. Его ближайший противник Гудериан 11 августа сообщал своему командованию: «На участке 46-го моторизованного корпуса противник продолжает свое наступление севернее и северо-западнее Ельня». А Гальдер в этот день записал в своем дневнике: «Общая обстановка показывает
У фашистского командования, как говорится, началось просветление мозгов. «11 августа, — пишет Гудериан, — ОКХ отклонило мой план наступления на Москву посредством нанесения огневого удара из Рославля на Вязьму».
Жукову, конечно, это не было известно. Он продолжал анализировать действия противника, чтобы разгадать его планы, надеялся на свою победу под Ельней, на освобождение города.
ДЕНЬ ДВАДЦАТЬ ШЕСТОЙ.
Вторник, 12 августа
У командиров частей и соединений практически не было времени на подготовку к решению задач, поставленных в приказе № 015. Надо было действовать без промедлений, и они действовали с учетом новых, точнее, обновленных требований и с учетом положения вверенных им войск. Очень много забот оказалось у полковника Миронова, командира 107-й стрелковой дивизии, которой с приданными частями предстояло выйти к железнодорожному полотну южнее хутора Волосково, ночью уничтожить противника в районе деревни Лысовка и близлежащего хутора, это уже за железной дорогой.
Понимая сложность задачи 107-й дивизии, Ракутин сразу же после совещания приехал на КП к полковнику Миронову.
Переговорив с ним, с начальником штаба дивизии и комиссаром, проведя с дивизионного НП короткую рекогносцировку, он пришел к выводу, что прежде чем продвигаться к железной дороге, надо овладеть высотой 251,1, пролегающей между деревнями Дубовежье — Вязовка.
— Кому поручите взять высоту? — спросил Ракутин полковника Миронова.
— Полковнику Некрасову.
Ракутин переговорил с полковником Некрасовым по телефону, согласился с его предложением применить «тихую» ночную атаку без артиллерийской подготовки.
Ракутин из доклада Миронова и своей рекогносцировки понял, что высота основательно защищена противником. По ее гребню и у ее основания гитлеровцы построили мощные заградительные укрепления: траншеи полного профиля, минометные батареи, закопанные в землю танки, сеть минных полей, проволочные заграждения в несколько рядов. Обороняющие высоту фашисты оснащены автоматическим оружием. На четыре километра вкруговую они простреливали все пространство. Подступы к высоте с трех направлений держала под прицелом немецкая артиллерия.
Днем некрасовцам не удалось овладеть высотой даже при хорошей артиллерийской
— Действуйте по своему плану, — сказал командарм Некрасову. — Будет трудно — поможем огоньком.
В полуночной темноте подразделения полка двинулись на штурм высоты.
Иван Михайлович Некрасов так описывал этот бой в одной из центральных газет: «Капитан Малышев по ходу действий захватил две немецкие бронемашины, сел в одну из них с двумя своими бойцами и приказал ехать прямо на высоту. Он ворвался в расположение противника, забросал бутылками с горючим четыре танка и бронемашину и зажег их.
Оккупанты растерялись настолько, что не дали сначала ни одного выстрела, а потом уже открыли отчаянную стрельбу. Во фланг батальону Малышева бросился немецкий батальон, но командир не растерялся. Он круто повернул первую роту и зажал гитлеровцев в смертельный треугольник. Много их было здесь заколото.
Тем временем на другом склоне высоты первый батальон (старшего лейтенанта Люманова. — М.Л.) атаковал немецкие укрепления, выбил врага из окопов и уничтожил 9 пушек и несколько минометов.
Не давая фашистам опомниться, полк теснил и теснил их, очищая один дот за другим, окружал и истреблял ненавистных врагов. Доходило до схваток в самих дотах, до рукопашной, до стрельбы в упор. Растерянность среди немцев росла и росла. Все чаще они сами покидали свои укрепления и выбегали с поднятыми вверх руками» (Ельня. Рождение гвардии. С. 100).
Существует и другое описание этого решительного ночного боя, сделанное бывшим редактором газеты 107-й дивизии Сергеем Гриняевым и опубликованное в указанной книге (с. 82—84).
Журналист обращает внимание на некоторые конкретные детали:
«Три часа полк — весь полк! — бесшумно, по-пластунски подбирался к высоте. Каждый боец держал равнение на своего соседа, каждый видел и слышал дыхание лишь своих товарищей слева и справа, каждый думал только об одном — как быстрее достичь цели.
В 2 часа 30 минут на гребне высоты один за другим ярко вспыхнули четыре “костра” — это разведчики-диверсанты, пробравшись в тыл врага на немецкой бронемашине, захваченной еще в селе Басманово, подожгли бутылками с горючей смесью четыре фашистских танка.
…К пяти часам утра высота 251,1 была полностью в руках не-красовцев».
В течение всей ночи вела бой 19-я стрелковая дивизия. Ее участок фронта после отвода наших полуокруженных войск из Смоленска для Гудериана и для его непосредственного начальника фельдмаршала фон Бока стал, пожалуй, более привлекательным, чем деревня Ушаково. Отсюда, от деревень Макарово и Клемятино, путь на Вязьму короче и прямее, потому они не хотели мириться с некоторой утратой своих позиций. Подразделениям майора Утвенко за ночь пришлось отбить несколько контратак фашистских оккупантов.