В бою обретёшь ты право своё...
Шрифт:
— Ну, пару вопросов я ему задам! — Сергей скрипнул зубами.
— Алгус, ты можешь делать что хочешь! — Жаклин повернула к нему своё лицо, и в её удлинённых глазах вспыхнул адский огонь, — Но эта девочка под НАШЕЙ защитой, и МЫ убьём любого, кто попытается её обидеть!
Сергей мрачно кивнул головой и вопросительно посмотрел на тысячника. Тот неуверенно кивнул и, запинаясь, сказал: — Я тоже присоединюсь к ВАШЕЙ клятве, друзья, но я должен…
— Ну что ты ДОЛЖЕН, это ещё предстоит решить?! — Серж, аккуратно разгладил свиток.
— Вариант первый — публичный процесс о государственной измене и усекновение головы, повешенье в ошейнике или утопление в дерьме под бой барабанов?! — один край пергамента оказался придавлен
— Вариант второй — тихий несчастный случай, мол, не было никакого заговора, а это болезнь такая, с обязательным летальным исходом и всё тут?! — на другой край пергамента лёг отточенный кинжал.
— Вариант третий — прикидываемся дурачками неграмотными и оставляем все, как есть, не спуская с графа глаз. Рано или поздно он сделает какую-нибудь глупость?
— Не годится, Серж! — Жаклин отрицательно качнула головой, — На последний номер наших с тобой квалификации и ресурсов просто не хватит, мы его упустим, если не хуже…
— Ясно! — пальцы Сержа пробарабанили по пергаменту, — Смертельный номер отменяется! — Его вопросительный взгляд остановился на Алгусе.
— Убивать из-за угла не по рыцарски! — нахмурился тот, — И вообще последствия могут быть очень неприятными…
— Угу, шила в мешке не утаишь! — Серж взял в руки меч, — Значит «барабанный бой», господа?
5. Слёзы и сталь
Любовь — опаснее меча!
Илья Легостаев
Три всадника неторопливо приближались к замку Айгор. До Сержа доносились весьма невнятные отрывки разговора между его спутниками. Его вороной жеребец по кличке «Чума», трофей одной из бесчисленных стычек с рыцарями ордена, шел ровной размеренной рысью, чуть в стороне от Алгуса и Жаклин.
— Йорель! — Серж будто попробовал слово на вкус, странная, отличающаяся от всего, что он успел увидеть на этой планете, девушка. Вроде бы внешне невзрачная, но откуда-то из глаз льётся такое… что при одном воспоминании о ней сердце сладко замирает в груди.
— Она, как свеча в полуночной тьме, — Серж еще не понял, на что его угораздило. Он влюбился, влюбился как мальчишка своей первой любовью.
Когда до ворот замка осталось чуть больше километра, до их ушей донёсся отдалённый, невнятный гул голосов.
— Не нравится мне это! — привстал на стременах Алгус.
У Сержа внутри что-то перевернулось от дурного предчувствия. Пришпоренный жеребец сразу перешел в галоп, в ушах засвистел ветер. Следом за ним, отбивая копытами коней, тяжёлые удары по многострадальной дороге, рванулись кони Жаклин и Алгуса. Часовой у ворот едва успел вывернуться из-под копыт, в последний момент, отскочив в сторону. Ему показалось, что мимо пронёсся чёрный смерч. Не успел бедняга перевести дух, как мимо него пронеслись еще два вихря, рыжий и гнедой.
С первого же взгляда Серж понял, что тут происходит — кого-то собирались поджарить на костре! Деревянный столб, с наваленной вокруг него кучей хвороста, окружало что-то около полутора сотен весьма разномастных солдат. Внутри их круга, на открытой повозке, двое дюжих жлобов, с гербами графа Горриарского на куртках, удерживали человека с головой накрытого большим дерюжным мешком. Рядом с ними толстенький жрец в аккуратной серой рясе, что-то с завыванием зачитывал по пергаменту. Серж шагом пустил коня вперёд, расталкивая толпу. Подступившая к сердцу ярость, оставила голову абсолютно холодной. В этот момент ему казалось, что внутри него скручивается огромная пружина, готовая развернуться в любой момент. Сама по себе уже подготовка к «процессу» выглядела весьма непрезентабельно, но вдобавок ко всему Серж понял, что не покрытые мешком, босые ноги могут принадлежать только женщине, молодой женщине. Когда его конь протолкнулся внутрь круга солдат, жрец дочитал
Пока Серж пробивался через толпу, Жаклин негромко свистнула. Несколько голов повернулись на условный сигнал «Внимание!». Сделав короткий жест рукой, она легко спрыгнула с коня, очутившись лицом к лицу с тремя разведчиками из отряда Алгуса. С первого взгляда на их лица было видно, что всё происходящее им не по душе… Несколько вполголоса сказанных слов, жёсткая фраза Алгуса и лица солдат начали светлеть. Отдав честь, они бегом бросились в разные стороны. Один исчез в дверях казармы, второй нырнул в небольшой подвальный кабачок, а третий устремился на задний двор к тренировочной площадке. В тот момент никто не обратил внимания на это маленькое происшествие.
Оглядевшись вокруг, Серж увидел десятки, предвкушающих зрелище, тупых лиц. В толпе почти не было солдат регулярной армии, большинство носило гербы различных баронских и графских Домов. Наёмники частных армий, служащие господину за золото и жратву…
— Ну, этому дерьму не повредит хорошая клизма с битым стеклом и скипидаром! — подумал он, вплотную подъехав к повозке.
— Что тут происходит? — ледяным голосом обратился он к жрецу.
Глаза Сержа страшно прищурились, его взгляд встретился с серыми глазами Йорель, полными муки и надежды, мгновенно зафиксировал синяки на избитом теле, струйку крови на подбородке…
Сердце разорвалось от душевной боли и вдруг окаменело. Спокойно как автомат он положил руку на эфес меча, освобождая клинок из заточения ножен.
— А ты, чёрт возьми, кто такой? — нагло ухмыльнулся один из громил, невольно спасая «слугу бога» от немедленной гибели.
Серж ударил молча, только скрипнули зубы — сверкнувшая на солнце размытой полосой сталь, развалила громилу пополам от плеча до поясницы. Второй потянулся за своим оружием, но меч с низким гудением описал ещё один полукруг и рассёк тело от ключицы до подмышки.
— Графское правосудие… — заверещал жрец тонким голосом, но удар плашмя пришедшийся пониже спины, сбросил его на землю и заставил умолкнуть.
Толпа, понявшая, что её пытаются лишить зрелища казни, рассержено загудела. Даже хорошему бойцу не справиться в открытом бою с сотней разъяренных головорезов. Разворачивая коня, Серж с болью понял, что ему не устоять, а девушка всё равно погибнет! В этот момент его внимание привлёк какой-то всё время нарастающий шум. Окна казарм на втором этаже распахнулись с протяжным скрежетом и оттуда на толпу весьма неодобрительно уставились больше полусотни натянутых луков и заряженных арбалетов. Секунду спустя, из-под арки ведущей на хозяйственный двор, на ходу перестраиваясь в клин, с топотом вырвалась сотня тяжёлых пехотинцев в полной экипировке и старшим центурионом Илезусом во главе. Дверь в подвальный кабачок вдруг превратилась в жерло действующего вулкана, вместо лавы выталкивающего на поверхность десятки солдат, в настроении, в общем-то, далёком от умиротворённого. Сказалась старая неприязнь между боевыми ветеранами, прошедшими через сражения и видевшими как погибают их друзья, и наёмниками аристократов способными нападать только на тех, кто слабее их. В воздухе запахло грандиозной дракой и кровопролитием. На мгновение воцарилась относительная тишина. Злоба наемников сменилась животным ужасом при виде: копейщиков, нацеливших на них смертоносные острия тяжелых копий, чёткой линии щитоносцев, готовых сделать первый шаг, офицера уже поднявшего руку для того, что бы отдать команду. Их спины сгорбились в ожидании ливня стрел, который вот-вот прольётся из казарменных окон. Всё замерло и вдруг, в слепой панике, толпа, как один человек, бросилась к воротам из замка, сбивая друг друга с ног и, топча упавших, обезумевшие люди рвались из тесного замкового двора, показавшегося им смертельной западнёй.