Шрифт:
Издано при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках реализации государственной программы «Развитие культуры и туризма»
Фото на титуле: Первый день войны. Люди слушают речь Молотова. Фото Е. Халдея
Кадр на все временна
В
Камера Джо Розенталя схватила мгновенный своеобразный ремейк подвига морских пехотинцев США в разгар жесточайших боев водрузивших звездно-полосатый флаг над японским островом 23 февраля 1945 года. Почему ремейк? Просто тот первый флаг начальству показался недостаточно «видным» и был дан приказ установить другое – большое полотнище. Этот-то момент и запечатлен на единственном снимке корреспондента. Тут было не до постановки, в которой тогда, да и теперь нет-нет да и упрекнут Розенталя. С невероятной скоростью размноженный всеми возможными средствами в звании «кадра на все времена», снимок этот принес корреспонденту в том же году (вопреки регламенту, что беспрецедентно) престижнейшую Пулитцеровскую премию, а стране в облигациях военного займа миллиардные прибыли для завершения войны. Трое выживших с фотографии были отозваны в Америку и поставлены на службу агитационной кампании той практичной идеи Рузвельта по патриотическому сбору денег. Уже в конце 40-х эти трое повторят поднятие флага (кстати сказать, подлинного), точно следуя снимку, в кадрах художественного фильма «Пески Иводзимы» Аллана Дуона. Трагическая фигура единственного индейца на снимке Айры Хейза, не пережившего испытание «медными трубами», воспета и в широко исполняемой «Балладе об Айре Хейзе» и в 1961-м была воспроизведена на экране Тони Кертисом в «Аутсайдере» Дельберта Манна.
Уже в первое послевоенное десятилетие на основе фотографии был возведен в бронзе и граните один из главнейших национальных памятников – Мемориал корпусу морской пехоты США у стен Арлингтонского кладбища.
трое выживших в боях за Иводзиму
Мемориал корпусу морской пехоты США
И в новом веке история этой фотографии не перестает интересовать кинематограф.
Вся одиссея снимка и его последствий для персонажей с документальной точностью воссоздана в 2006 году в фильме «Флаги наших отцов» – американской части дилогии о битве за Иводзиму Клинта Иствуда, поставленной им по предложению Спилберга. Спилберг сразу по выходе книги выкупил права на экранизацию бестселлера Джеймса Брэдли (в соавторстве с Роном Пауэрсом) – сына санитара с той фотографии. Горький получился фильм о судьбах «героев вчерашнего дня» – винтиках беспардонной пропагандистской машины Америки. Военный корреспондент Джо Розенталь, в исполнении Неда Эйзенберга, конечно, появляется в эпизодах.
В научно-популярном (фантастическом) сериале 2008 года «Жизнь после людей» мемориал – в ряду вечных ценностей, лишь мхом покроется.
Словом, упоминанию снимка Розенталя всегда сопутствует превосходная степень. Да и его автор дожил до 94 лет в почете и благоденствии.
Наша национальная гордость – «Знамя Победы над Рейхстагом» – тоже известна всему миру, только немногие знают имя Евгения Халдея. Военный корреспондент никогда не скрывал постановочный момент своего сложнейшего снимка. Он шел к нему все четыре года войны, уверенный, что месткомовская красная скатерть, прошедшая с ним в боях, непременно пригодится в поверженном Берлине. С этой уверенностью дошел сюда не он один. Десятки красных флагов то там, то здесь алели на руинах в тот весенний день, подтверждают все участники операции.
Снимки тех майских дней, сделанные Евгением Халдеем, стали хрестоматийными. Теперь, когда уже нет их автора, его комментарий, записанный на магнитной пленке нашим звукооператором четверть века назад, – тоже прикосновение к истории.
– Я привез в Берлин три флага, сшитых наспех в Москве из месткомовских скатертей. Я понимал, что надо с собой иметь флаги, потому что иначе потом не будет. Специально для съемки.
Когда мы пробирались туда на крышу, я растерялся. Вот передо мной был Берлин, вот Рейхстаг, вот купол. К куполу нельзя было подойти близко, потому что там внизу горел Рейхстаг и дым поднимался, и немножко огонь.
Поэтому я стал искать композицию какую-то вот здесь, близко. Первый снимок я сделал этого Ковалева, который вот просто так флаг держит. Я посмотрел: не интересно, вида никакого нет. Я говорю: "Алексей, вот там вот тумба, пойдешь туда?" Он говорит: "Пойду, только за ноги чтобы кто-то держал". Там был Хаким Исмаилов, дагестанец. У него на двух руках были часы. Я, значит, не заметил этого, для меня важна была композиция».
Для выхода фото визировал руководитель агентства ТАСС. «Нет, – говорит, – это нельзя, советский солдат не может быть мародером, выцарапайте все с негатива».
Алексей Ковалев с Евгением Халдеем
Люди на снимке тогда никого не заинтересовали, они навеки стали безымянным символом Победы. Потому в учебниках истории бойцы с фотографии Халдея – киевский пожарный Алексей Ковалев, дагестанский крестьянин Абдулхаким Исмаилов и охранявший их белорус Алексей Горычев, не значились. По законам того времени честь первенства была отдана Егорову и Кантария, русскому и грузину. Лишь полвека спустя в репортаже Би-Би-Си прозвучало имя Ковалева. Тогда же он, как кавалер трех орденов Славы, появился в телевизионной передаче Николая Сванидзе, где между прочим зашел разговор и о фотографии Халдея. Ковалев и назвал имя разведчика Исмаилова. В 1996 году на подступах к своему 80-летию Исмаилов – стараниями руководства Дагестана стал Героем России (а у него и без Рейхстага героическая биография) и в почете и уважении прожил в своем селе в Хасавюртском районе до 2000 года. Теперь там и улица, и школа носят его имя, да и в Махачкале бывшая улица Энгельса переименована в улицу Исмаилова.
Ковалев и Исмаилов – встреча через десятилетия
Оба снимка Розенталя и Халдея были увековечены на почтовых марках, на серебряных и на золотых монетах.
В отличие от своего американского коллеги у Евгения Халдея не один снимок – национальный символ, сделавший фотокорреспондента признанным классиком во всем мире.
Конец ознакомительного фрагмента.