В Датском королевстве…
Шрифт:
Доктор. Кстати, вы бы наказали вашим «смотрителям покойных» [64] здешнего прихода, чтобы они правильно заполняли свидетельства. В прошлом месяце в обоих была допущена вопиющая небрежность.
Пастор. Я обязательно это сделаю. Подумать только, вопиющая небрежность!
Доктор. Они же совершенно несведущие люди. Это безобразие, что в наше время сохраняются такие замшелые порядки… Свидетельство о смерти должен всегда выдавать врач.
64
В
Пастор. Да, конечно. Но с другой стороны — если люди очень бедны, они так могут сэкономить десять крон.
Доктор. Свидетельство о смерти должно всегда оформляться врачом.
Пастор. Это было бы, безусловно, наиболее надежно.
Доктор. Между прочим, все здесь, и бедные, и богатые, прибегают к услугам этих «смотрителей». А вообще-то труп что бедняка, что богатого, всего лишь труп.
Пастор. Я только хотел сказать… всякая вещь имеет две стороны… приходится уважать…
Доктор. Безобразие, говорю я вам. Я знал одного «смотрителя», который боялся покойников. Он стоял и смотрел на тело сквозь щель в двери: «О Господи, до чего же она мертвая!»
Пастор. Подумать только! Настоящее безобразие! Это совершенно недопустимо.
Борген (входит). Она спит, как ангел Божий! Вот кофе, пожалуйста, пожалуйста! Истинное чудо.
Доктор. В котором я могу усмотреть вполне естественные причины. Простите, мой добрый Миккель Борген, я не хочу ранить ваши религиозные чувства. Но теперь, когда все закончилось так хорошо, я могу, пожалуй, позволить себе вас немного подразнить. Как вы думаете, что больше всего помогло сегодня вечером — ваши молитвы или мои труды?
Борген. Наверно то, что Бог благословил ваши труды благодаря моим молитвам, вот что помогло больше всего, дорогой доктор.
Пастор. Ora et labora [65] , говаривали в старину монахи.
Доктор. Вы, может быть, тоже верите в чудеса, господин пастор?
Пастор. Что вы понимаете под «верить»? В принципе, возможность чудес отрицать нельзя, потому что Создатель всегда должен оставаться господином созданного им. Но и с религиозной, и с этической точки зрения, чудеса невозможны. Нарушение законов природы внесло бы беспорядок в Божие мироустройство, а Бог чудесен именно тем, что на Него можно положиться. Проще сказать: Бог, естественно, мог бы творить чудеса, но так же естественно, что Он этого не делает. И мы Ему за это благодарны.
65
Молись и трудись (лат.).
Доктор. А как же чудеса Христа?
Пастор. Да, в переломные и поворотные моменты мировой истории дело обстоит… может обстоять иначе.
Доктор. Вот как? Значит, в решительные моменты наш надежный Бог допускает некоторые отклонения от правил. Нет, мой добрый пастор Банбуль, никогда в этом мире не случалось и не случится ничего, в чем бы знающий и упорный исследователь не увидел естественные причины.
Пастор. Ну, это дело разумения, дело веры. Вы правы по-своему, я — по-своему, и мы можем уважать взгляды друг друга.
Борген. Как странно! Эти доктора всегда верят в то, во что меньше всего стоит верить. Но они ведь помогают людям в мирских бедах и в телесных нуждах, сами совершенно забывая о том, что существуют Дух и вечность.
Доктор. Да, Миккель Борген, мы, врачи, не религиозны, и нас следует за это благодарить.
Пастор. Благодарить?
Доктор. Вам, кажется, было бы лучше, если бы мы, когда нас вызывают к больному, сразу сдавались и говорили, что это Божья кара и помочь тут может только чудо! А не считаете ли вы, господа, что было бы правильнее, если бы мы взялись исследовать пациента, находили бы, в чем беда, определяли причину, назначали лекарство и… Что это?
Борген. А, это Йоханнес пилит.
Пастор. Пилит?
Борген. Да, у него там есть ножовка. Вы ведь знаете, господин пастор, он воображает, что он ремесленник. Вы ведь видели его, да?
Пастор. Простите… я полагаю… вы не думаете… разве не лучше было бы удалить его отсюда?
Борген. Мой мальчик останется со мной, пока я здесь, в Боргенсгоре.
Доктор. Йоханнес, он, черт возьми, должен еще поправиться, надо только оставить его в покое.
Борген. Вот вы слышите, господин пастор, доктор Хоуен тоже верит в чудеса.
Доктор. Да, конечно, иначе я был бы никуда не годным врачом. Я верю в самого себя, в свою науку и в те чудеса, которые она научила меня творить. Я творю чудеса, и они действительно свершаются. Просто надо понимать и принимать фантазии Йоханнеса и дожидаться того момента, когда удастся возвратить его в то состояние, когда он лишился рассудка… И тогда вы увидите.
Борген. Доктор! Доктор!
Пастор. Принимать его фантазии! Доктор, вы же не называете его?..
Доктор. Да, видит Бог, называю! И хотел бы, чтобы и другие поступали так же.
Борген. И хотя именно с доктором Йоханнес никак не может поладить, тот все равно уверен, что поступает правильно.
Доктор. Да, уверен. Дайте только время. Мои методы лечения никогда не обманывают.
Йоханнес (входит). А!
Доктор. Приветствую тебя, Учитель! Твой покой потревожили этой ночью?
Йоханнес. Да, мне не дают уснуть…
Доктор. Что не дает уснуть, Учитель? Пение ангелов в небесах?
Йоханнес. Нет, какой-то осёл ревет на улице.
Доктор. Ах, вот как. Благодарю за кофе. Нам, пожалуй, пора отправляться.
Борген. Доктор, вы ведь не обижаетесь? Вы же сами понимаете…
Доктор. Боже Избави, ни в коем случае. Разумеется.