В дебрях Маньчжурии
Шрифт:
На промысел он всегда ходил в одиночку и не любил компании. Не раз побывал он в объятиях медведя, но отделался только царапинами и шрамом на голове. Один раз в верховьях реки Эрдаохезы он выследил двух тигров, самца и самку во время течки.
Тигра убил одним выстрелом наповал, а раненая тигрица бросилась на охотника, ударом лапы сбила его на землю и начала рвать когтями. Спасло его только хладнокровие и присутствие духа. Лежа под зверем, он успел ножом распороть ему брюхо во всю длину; тогда только умирающая тигрица оставила охотника и ушла от него в ближайшие скалы, где и была добита второй пулей в голову. После этой схватки у Залесова оказалась переломленной правая лопатка и ключица. С такими ранами охотник имел еще силы продолжать охоту и добить зверя. Приходиться удивляться,
Любимым оружием этого зверобоя была наша трехлинейка военного образца, которую он сам переделал по своему вкусу, укоротив ствол и изменив прицел с мушкой. В прикладе его винтовки были врезаны когти убитых им десяти тигров.
Местные китайцы относились к нему с большим уважением и называли его «И-шу-ху», т. е. однорукий тигр, или же «Волшебный стрелок».
В противоположность другим русским промышленникам, не умеющим добывать пушного зверя силками, этот охотник очень искусно устанавливал различного рода капканы и западни на соболя, белку, выдру и колонка и добывал их в большом количестве. Этому искусству он, вероятно, научился у китайцев звероловов, во время совместной жизни со стариком. Добытые панты [1] изюбря и оленя он умел сохранять и заваривать и продавал их с большой выгодой знакомым скупщикам. Большинство русских промышленников, не умея сохранять от порчи свежие панты, спешат продать их даже за бесценок скупщикам-китайцам, понижая стоимость самых ценных пантов до минимума.
1
Панты – не окостеневшие рога изюбря; высоко ценятся в китайской медицине.
Во время промысла Залесов неизбежно сталкивался с хунхузами и должен был войти с ними в соглашение. Они не трогали его отчасти из уважения, отчасти из боязни. Он импонировал им своей моральной и физической силой. Хунхуз признает и уважает только одну силу, в чем бы она не проявлялась. Его психология резко отличается от психологии культурного человека; его этика подчас диаметрально противоположна нашей.
В некоторых отдельных частях зверовых угодий Залесов имел свои избушки-зимовья, где он проводил значительное время года и промышлял разнообразного зверя, преимущественно пушного. Несмотря на незначительность научной подготовки и отсутствие элементарных знаний, человек этот производил впечатление высшего развития, благодаря постоянному общению с природой, своей чрезвычайной любознательности и вдумчиво-внимательному отношению к окружающим его явлениям. и типичным лесным Дикая величественная природа края и жизнь, полная опасностей, сделала его поэтом и типичным лесным скитальцем, напоминающим нам одного из героев бессмертных романов Купера и Майн-Рида, увлекавших нас в дни юности красивыми образами примитивной борьбы за существование, принявшей такие легендарно-поэтические формы.
Под утро я незаметно для себя заснул, убаюканный журчаньем реки и кваканьем лягушек.
Залесов просидел всю ночь, поддерживая огонь, и курил свою неизменную трубку, приводя в отчаяние наседавших на него маленьких кровопийц-москитов.
Солнце поднялось уже над зубчатыми гребнями далекого Лао-лина, когда я проснулся под давлением тяжелой руки промышленника.
– Пора вставать, говорил он своим низким грудным голосом, солнышко высоко; пора за работу. Вон китайцы давно уже рыщут по берегу за жемчугом.
Я взглянул по направлению его руки и увидел синие фигуры китайцев, искателей жемчуга, бродящих по колена в воде у берега реки.
Заботливым промышленником был приготовлен виноградный чай, за который мы и принялись с усердием.
Искатели жемчуга продолжали свою работу, и скоро груды развороченных раковин на берегу свидетельствовали об энергии и трудолюбии китайцев. При нас один из них нашел жемчужину, величиной с горошинку, оцененную им в 20 золотых рублей.
Солнце поднялось уже высоко над нашими головами и жгло немилосердно. Воздух был неподвижен. Парило. Тайга дышала ароматом разнообразных цветов. В прибрежных зарослях неистово стрекотали кузнечики и цикады.
Уложив свою добычу и пожитки в челнок, мы понеслись быстро вниз по течению, отталкиваясь шестами от встречных камней и направляя утлое суденышко наше по главному руслу реки. Залесов стоял на корме во весь рост, искусно действуя одной рукой и внимательно следя за быстро несущейся лодкой среди кипящих стремнин и водоворотов. На востоке, в фиолетовой дымке тумана, словно туча, темнела громада лесистых хребтов Лао-лина.
Призрак смерти
Зима 1910 года в Маньчжурии ознаменовалась особенно сильной вспышкой чумы, в ее наиболее опасной, легочной форме. Распространителем этой болезни, как известно, является небольшой зверек из отряда грызунов, а именно тарбаган (Arctomys sibirica, Radde), обитающий в степных местностях Центральной Азии, а также в южных частях Сибири и в Монголии. Довольно ценный мех этого животного, идущий, преимущественно, на заграничные пушные рынки, создал в местах обитания зверька особый вид пушного промысла, называемого здесь «тарбаганьим».
Поздней осенью, когда тарбаган выкунел, т. е. надел свой зимний пушистый мех, за ним устремляются из населенных пунктов в необитаемые степи многие тысячи охотников-промышленников, с целью добыть возможно большее количество шкурок. Охотники эти, в отличие от других промышленников, получили название «тарбаганшиков». Кроме кочевых монголов, промыслом этим в последнее время занялись также китайцы и русские.
До европейской войны, большая часть добываемых шкурок шла, транзитом через Россию, в Лейпциг, откуда, в выделанном виде, поступала уже на мировые меховые рынки. Цена шкур в то время не подымалась выше 50 коп. за штуку, но уже во время войны, с 1916 года, центр выделки мехов и меховой торговли перешел к Америке, спрос на меха возрос и цены сразу вскочили вверх чуть ли не на 300–500 % на низшие сорта мехов, к которым, между прочим, относится и тарбаган. В настоящее время цена этой шкурки достигла трех золотых рублей.
Добывают тарбагана различными способами, а именно: стрельбой из винтовки, когда зверек сидит на своем холмике (бутане) столбиком; различными петлями и ловушками, и выкапыванием из нор, когда отъевшиеся за лето грызуны залягут на всю зиму в свои, толково и с большим искусством устроенные подземные помещения.
По новейшим научным исследованиям, возбудителем чумы является специальный микроорганизм, развивающийся в теле некоторых видов грызунов и производящий среди них массовые заболевания, в виде эпидемий, опустошающих целые колонии этих зверьков на пространстве многих сотен и тысяч километров. Болезнь эта чрезвычайно заразительна и может передаваться человеку различными способами, как-то: непосредственным попаданием инфекции на слизистые оболочки, в дыхательные пути, а также посредством передачи инфекции насекомыми, в виде вшей, комаров, мошек и, главным образом блох.
Промышленник, убив зараженного зверка и сняв с него шкурку обязательно заражается сам, служа, в свою очередь, распространителем заразы для своих товарищей. Китайцы, кроме того, заражаются при употреблении в пищу мяса и жира тарбагана.
Легочная форма чумы поражает, кроме лимфатических желез человека, дыхательные пути и вся болезнь протекает чрезвычайно быстро: в 5–7 дней. Смерть наступает от удушения.
До настоящего времени наука еще не нашла способа борьбы с возбудителем этой ужасной болезни и поэтому смертность равняется 100 процентам. Всякий заболевший обречен на смерть.
Болезнь эта распространяется, главным образом, зимой и самые лютые морозы на нее не действуют; наоборот, солнечные лучи и теплота убивают чумные бациллы в самое непродолжительное время. Китайцы утверждают, что эпидемия эта появляется регулярно через известные промежутки времени, причем в народе существуют всевозможные суеверия и легенды, связанные с чумой.
Эпидемия в зиму 1910–1911 гг. была одной из самых опустошительных. Точных статистических данных по этому предмету, конечно, собрать никому не удалось, но с некоторым вероятием можно предполагать, что китайцев и монголов погибло от этой болезни не менее полумиллиона.