В дорогу, ВОР!

Кочанов Станислав Александрович

Вскоре я заскучал. Наши лучники расстреливали уже по второму колчану. Промахов пока не было. Хотя Кар стрелял более легко, ровнее, целился меньше. Было ясно, что победит он, поэтому решил немного поторопить события. Дождавшись момента, когда Руни натянула лук, я тихонечко свистнул. Лежащая в засаде у мышиной норы забытая всеми Ласточка мгновенно вскочила на ноги и побежала на зов. От появления словно из-под земли крупного гнедого тела, рука кузины дрогнула. Стрела пролетела мимо. А стоящая рядом со мной остроухая полуэльфийка ничего не поняла. Женщины глупы [1] ,

так что свой выигрыш мы с Каром получили вполне заслужено.

1

Женщин обидеть не хочу. В описаном эпизоде Таэль показана очень умной женщиной, которая получила то, что сама хотела.

Целовать Таэль оказалось вкусно, мне понравилось.

Глава 49

Вечером мы снова собрались вместе, чтобы продолжить допрос пленника, хотя правильно сказать, нового подданного графства. Отец ещё не подошёл, а эльф, уже принёсший присягу, был на месте, и азартно переругивался с Сихирбазом. Я прислушался.

Предметом спора оказался мэллорн. Отец, оказывается, не любил эти деревья в своих владениях, был даже введён соответствующий закон. Однако клясться эльф должен обязательно мэллорном, и древо становилось свидетелем клятвы. С большим трудом нужное растение в городе разыскали. Садоводу правонарушителю впаяли положенный штраф, саженец выкопали, конфисковали, и эльф благополучно поклялся в верности у вкопанного на скорую руку в графском парке деревца. А после этого разгорелся спор.

Сихирбаз не любил мэллорны ещё больше, чем отец. Выяснив, что смерть дерева не освобождает эльфа от клятвы, он посчитал, вредный, по его мнению, сорняк не нужным, и захотел его уничтожить. Однако Элдион воспротивился такому решению. Он доказывал, что, имея магическую подпитку, сможет лучше служить своему новому господину. В результате спор между магами перешёл даже в стадию небольшой драки. Естественно, магической. Хотя некромант, как я понял, был гораздо более искушён в боевых заклятиях, закончилась она вничью. Эльфу хватило сил для отражения атак на дерево, а нападать напрямую на нового графского вассала Сихирбаз не рискнул. В конце концов, потрепанные маги решили предоставить решение спора графу. Но ругань не прекратили.

Когда отец вошёл, наконец, в комнату, оба мага кинулись к нему с жалобами. Однако его сиятельство резким жестом остановил магический скулёж и объявил, что один мэллорн в своих владениях он вполне потерпит, а сейчас лучше заняться информацией, которую, кстати, эльф так и не сообщил. Довольный вердиктом Элдион учтиво поклонился, бросил победный взгляд на помрачневшего некроманта, однако начать свой рассказ не успел. В комнату даже забыв постучать вбежал стражник и взволновано доложил:

— Срочная информация. Государственной важности. Вмешательство богов.

Я удивлённо присвистнул. Сихирбаз выругался. Руни уронила стакан с соком. Да и остальные были, мягко говоря, очень удивлены. Боги редко напрямую выражали свою волю. За всю историю известно всего несколько таких случаев.

— Кто из богов почтил нас своим вниманием? — справившись с волнением, внешне спкойно поинтересовался отец.

— Богиня Жизни. Лили, — взволнованно ответил воин.

Я поёжился под заинтересованными взглядами Избранных.

— Верховный жрец городского храма Лили ждёт приёма, — продолжил гонец.

— Пусть войдёт, — распорядился отец.

Вошедший служитель богини не стал заморачиваться этикетом, мимоходом благословив присутствующих, он передал отцу листок бумаги.

— Скопированная с алтаря Лили надпись, — пояснил он. — Сегодня эти слова выступили из камня.

Отец некоторое время вглядывался в листок, удивлённо моргнул, прочитал ещё раз, поднял глаза, посмотрел на нас с Руни, после чего, наконец прочитал:

— "Условия спора между Каром и Руни подтверждены Жизнью. Пожелание видеть Руни наследницей, а впоследствии графиней осенено Жизнью". Что это?

— Сволочь! — я едва успел увернуться от графина, которым в меня швырнула кузина. — Ты всё это подстроил!

— Я здесь ни при чём! — отбиваясь от продолжавшей лететь посуды, закричал я.

— Руни, успокойся! И объясните мне…

— Ваше сиятельство, это ещё не всё, — непочтительно перебил отца стражник. — Аудиенции вашего сиятельства ждёт ещё один человек. Это важно.

— Пусть заходит, — разрешил отец, убедившись, что мне временно ничего не угрожает, посуды пригодной для метания на столе не осталось.

В дверь проскользнул неприметный человек, в котором я с первого взгляда опознал коллегу. Он тоже догадался о нашем с Таэль ремесле. Судя по всему, даже о положении в воровской иерархии. Во всяком случае, из находящихся в комнате, только трое удостоились персонального приветствия. Отцу вошедший почтительно поклонился, я заработал небрежный кивок, зато Таэль тоже получила персональный поклон. Не такой почтительный, как графу, но и не мимоходом как мне. Создалось ощущение, что равный признал и поприветствовал равную. Видимо присутствием нас почтил глава местной воровской гильдии.

— Прежде всего, хочу выразить надежду, что слухи о благородстве вашего сиятельства правдивы, — начал вошедший вор. — В конце концов, прошу учесть, я пришёл сам. Надеюсь на милость вашего сиятельства, ведь вижу здесь людей, которые занимаются тем же ремеслом, что и я.

— Говори, — отец нахмурился, догадавшись, кем является неожиданный посетитель. — Клянусь честью, ты выйдешь отсюда живым и свободным.

— Благодарю, ваше сиятельство, — поклонился вор и продолжил: — Кроме всего прочего наш род является служителем некой богини. Мы издавна её жрецы в этом городе.

Рассказчик замолчал, оценивая какое впечатление произвели его слова. Отец нахмурился ещё больше, а Таэль понятливо кивнула.

— Сегодня на алтаре нашей богини проявилась надпись, — возобновил рассказ посетитель. — Не смотря на традиционную скромность представителей нашей профессии, я счёл своим долгом сообщить об этом вам, ваше сиятельство. Выступившие на алтаре слова были начертаны на тайном языке, который должен остаться тайным. Поэтому я осмелился предоставить вашему сиятельству только дословный перевод. Вот он.