В его глазах Надежда
Шрифт:
Новую помощницу так же выбирал Аркадий Юрьевич, но мне он поведал, она намного слабее меня и надеется, что я долго не задержусь в декретном отпуске.
— Хорошо, Надежда. Всё поняла. У меня вопрос, Алексей Андреевич, как начальник сильно злой? — Ирина смотрела на меня испуганным видом. Мне даже мысленно стало смешно, она напомнила меня в первый день.
— Он не злой, но справедливый и строгий начальник. И лучше стараться выполнять всю работу с ответственностью, старательно,
Уже после знакомства с новым местом работы новой помощницы, я отправилась домой, но сначала в моих планах был шопинг. Получив декретные, в первую очередь решила купить моей дочке, всё необходимое для новорожденных на первые месяцы. Родители запретили покупать мне кроватку и коляску, сказали сами приобретут для своей первой внучке.
Вышла из здания нашей компании, направилась в ближайший торговый центр. Тем более в моём положении, пешие прогулки полезны.
Погода была тёплой и солнечной, душа так и пела, моя жизнь продолжалась, пусть не так, как хотела, но радоваться мне не мешало. Погладив свой живот, улыбалась, скоро, очень скоро я увижу её, и моя жизнь приобретёт ещё больше красок. Смысл моей жизни заключается в ней, в моей Дианочке.
Шла с счастливой улыбкой на устах, мечтала о скорой встрече. Прохожие глядя на меня улыбались в ответ, рада, что кому-то приношу кусочек счастья в их сердца.
Пересекая пешеходный переход, как вдруг…
Всё происходило, как в замедленной съёмке. На меня мчалась тёмная машина, я как вкопанная стояла и смотрела на неё. И тут на меня налетел мужчина, откидывая меня в сторону. Я падаю вместе с ним и прям на живот. Сразу же простреливает внизу живота резкая боль, в глазах темнеет. В голове гул, толком никого не слышу и не соображаю. Схватилась за живот и шёпотом приговаривала имя дочери. Вокруг сновали люди, со мной разговаривали, а я ничего не понимая, не могла им ответить.
Через пятнадцать минут приехала скорая, меня погрузили на носилки. Только услышала среди этого хаоса «Беременность «и «Кровотечение». Фельдшер била меня по щекам, чтобы не засыпала, а так тянуло закрыть глаза и уснуть.
И всё же, потеряла сознание.
Вокруг непроглядная темнота. Холодно, очень холодно.
— Мама, — услышала детский голосок и обернулась, а рядом со мной девочка лет пяти. Стоит и улыбается мне. Её серые глазки блестели от восторга, на носу виднелись мелкие веснушки, пухленькие розовые щёчки и губки словно бантиком. Тёмные волосы собраны в два хвостика, на каждом хвосте заколки с зелёными
— Доченька! — отозвалась ей в ответ.
— Мама, я тебя люблю! Ты самая лучшая на свете! — звонким голоском заявила и подбежала ко мне.
— Диана, это ты у меня самая лучшая доченька! — опустилась перед ней на колени и обняла её крепко, гладила её тёмные волосы, которые пахли клубникой.
Мы стояли на пустой улице и вокруг ни единой души.
— Диана, — до боли знакомый голос, который узнаю из тысячи, позвал мою дочь…нашу дочь. Диана обернулась и закричала:
— Папа, папочка, — она высвободилась из моих рук и побежала к нему на встречу. ОН стоял на противоположной стороне дороги. Такой красивый, высокий, в строгом чёрном костюме. Моё сердце стало биться сильнее, как же я по нему соскучилась!
— Стой, — крикнула Диане в след. Она перебегала дорогу, а в этот момент на неё мчалась чёрная машина. — Не-е-ет, — истошно крича, побежала за моей девочкой.
— Нет, — резко проснулась ото сна.
Открывая тяжёлые веки, перед глазами белый потолок. Во рту сухо, хочется пить, в голове гудит. Проморгавшись, оглянулась по сторонам, не понимая, где нахожусь.
Вокруг кроме аппаратов медицинских больше ничего не было. Стерильные белые стены, окно без штор и моя больничная кровать.
Увидев в руке провод от капельницы, меня бросило в жар, стала задыхаться. Дрожащими руками прикоснулась к животу и меня начало трясти, его не оказалось. Я начала скулить и выть от бессилия, не понимая, что со мной произошло. Где моя дочь. Слезы обжигали кожу лица и скатывались в уши. Моё тело будто замуровали и я не в состоянии двигаться.
— Помогите, — охрипшим, еле слышным голосом звала хоть кого-нибудь. Пытаясь встать, стала выдергивать провода из своего тела.
Аппаратура начала пищать и в палату вбежала женщина в белом халате.
— Тихо-тихо, успокойтесь. Вам нельзя вставать, вы после операции, — своими холодными руками, она укладывала обратно в кровать.
— Какая операция?! — непонимающе проговорила осипшим голосом, еле шевеля губами. — Где моя дочь?
— Вам сделали кесарево сечение, у вас от удара, началось кровотечение. Мы экстренно сделали вам операцию. Ваша дочь жива, она сейчас под наблюдением врача, в детской реанимации. Она родилась недоношенной, с маленьким весом, некоторое время будет находиться в инкубаторе, пока не наберёт вес и ничего не будет грозить её жизни.
С облегчением расслабилась в кровати. Слова, что моя дочь жива, предало мне спокойствие.
— ЖИВА, — с улыбкой повторила за медсестрой.
Конец первой книги