В эпицентре любви
Шрифт:
Она глубоко вдохнула:
— Сегодня?
— Прямо сейчас.
— Но… — Ив покусала губы, затем выпалила: — Но я до сих пор ничего не помню! Надеялась, что увидев тебя…
— Надеялась, увидишь меня — и память вернется?
Она печально кивнула. Ни к чему разочаровываться, бодро сказала она себе, и тем более еще сильнее его огорчать!
Но подавить ком в горле было не так-то просто. Ведь она и правда рассчитывала на то, что один взгляд на возлюбленного и будет покончено с этой амнезией.
А вдруг они в
— Как же, должно быть, это обидно, — сказала она, пытаясь подавить внезапно нахлынувший страх. И сбивчиво добавила: — Представляю, что чувствуешь, когда любимый человек понятия не имеет, кто ты такой.
«Ты меня любишь? — вопрошала она в отчаянии, пытаясь прочесть ответ на его лице. — Ты любишь меня?
— Э-э… Да все в порядке.
Он нежно поцеловал ее в лоб. Его тело, источавшее тепло, казалось ей летним солнцем в зимний день. Он взял ее за подбородок, и его черные глаза прожгли ее насквозь, подобно волне раскаленного воздуха.
— Не переживай, Ив. Придет время, и ты вспомнишь все.
Благодарно глядя на него, Ив осознала, что ее первое впечатление от него было абсолютно ошибочным. Он не был жесток. Напротив, он был добр. Как иначе объяснить его нежность, терпение и любовь, которым так быстро уступила место его собственная боль?
Она будет храброй. Откинув одеяло, Ив, борясь с комом в горле, сказала:
— Мне нужно одеться.
Он остановил ее:
— Подожди. Нам необходимо еще кое-что обсудить.
Она сразу догадалась, о чем хочется поговорить Талос. Без одеяла, разделявшего их ранее, в одной тонкой больничной рубашке, она почувствовала себя обнаженной, легко уязвимой, поэтому вновь натянула одеяло по самую шею.
— Он тебе сказал, да? — прошептала она.
Его тихий голос прозвучал почти зловеще:
— Да.
— Ты счастлив? — Ее голос дрожал. — Ты рад этому?
Она задержала дыхание под его пристальным взглядом. Когда он наконец заговорил, в его голосе сквозило чувство, угадать которое она не смогла.
— Я был удивлен.
Ив поймала его взгляд:
— Значит, мы не планировали ребенка?
Талос сжал кулаки, захватив в них одеяло. Но потом перевел взгляд со своих рук на нее.
— Никогда не видел тебя такой, — проговорил он тихо. Взгляд его черных глаз ласкал ее лицо. Кончиками пальцев он убрал темные завитки волос с ее щеки. — Без косметики. Настоящую.
Она попыталась вырваться.
— Наверняка ужасно выгляжу.
Но он только притянул ее к себе. Его глаза заставляли ее трепетать изнутри.
— Ты рад ребенку? — Вновь голос ее звучал приглушенно.
Талос обнял ее.
— Я буду о тебе заботиться.
Почему он не отвечает? Она сглотнула и, подняв голову, слабо улыбнулась:
— Не волнуйся, я ведь не больна. Надеюсь, амнезия пройдет через пару дней. Доктор Бартлет что-то говорил насчет специалиста…
Он крепче обнял ее, прижав к сильной груди.
— Тебе не нужен другой врач, — сказал он резко. — Тебе нужно только поскорее уехать домой.
Через его черную рубашку она чувствовала биение его сердца около своей щеки. Экзотический мужской запах сандала с янтарем окутывал Ив. Она невольно прикрыла глаза, вдыхая его аромат, прислушиваясь к стуку сердца и чувствуя его тепло.
Все остальное растворилось. Больничная палата, медсестры, врач, которого было видно через дверное стекло, голос одного из служащих Талоса, тараторившего по мобильному на незнакомом Ив языке, запах антисептика, гудение машин… Все растворилось.
Осталось только это.
Только он.
Лишь в его крепких, надежных объятиях впервые с момента аварии она почувствовала себя защищенной и любимой. Словно у нее появился свой дом. Их общий дом.
Талос нежно поцеловал ее волосы. Ив ощутила тепло его дыхания, его горячие губы, и ее тело снова затрепетало. От страха? Или от страсти?
Любит ли он ее?
Ив обвела пальцами резкие линии его подбородка. Хотя его одежда была отглажена, темная щетина на подбородке указывала на то, что он только переоделся в самолете, даже не подумав побриться. Он так торопился к ней из Австралии. Летел всю ночь.
Любовь ли это?
— Почему ты не приехал со мной в Лондон на похороны моего отчима? — спросила она медленно.
Талос помедлил мгновение и заговорил, казалось тщательно подбирая слова.
— Я был занят в Сиднее покупкой новой компании. Поверь, я ни за что не захотел бы надолго разлучаться с тобой, — ответил он наконец.
Ив чувствовала, что он чего-то недоговаривает. Или она лишь ощущала свою вину за то, что, сама не была искренна? В этом пустом, непонятном мире ей некому и нечему было доверять, даже собственным мыслям!
— Но почему…
— Ты так прекрасна, Ив, — сказал он, касаясь руками ее лица. Он торопливо зашептал: — Я боялся, что никогда больше не увижу твое лицо.
— Когда услышал об аварии? Ты это имеешь в виду, ты беспокоился за меня? — чуть слышно произнесла она. Талос не ответил. Она облизала губы и, вдохнув, задала вопрос, съедавший ее изнутри: — Потому что мы любим друг друга?
Он стиснул зубы, глубоко вздохнув.
— Ты была девственницей до меня, Ив, — сказал он тихо. — У тебя никого не было до тех пор, пока мы не стали близки три месяца назад.
Она была девственницей?
Ив словно обдало волной облегчения. Ведь она была в ужасе от того, что могла забеременеть от случайного мужчины. Она гадала, почему они не женаты, придумывая все новые и новые причины. Но Талос был ее первым и единственным любовником, хотя ей было двадцать пять, а это многое говорило о ее характере.