В городе Сочи темные ночи (сборник)

Хмелик Мария Александровна

— Ты посмотри на него внимательно! Ему бабы будут на шею вешаться при тебе! А ты будешь стоять и ушами хлопать!.. И бросит он тебя через неделю, максимум!

— Я тебе чем-то не нравлюсь? — спросил Сергей.

— Так, я пошел звонить матери!

— Не звони, — попросила Вера. — Ты сорвешь на заводе выполнение плана! Все работу бросят, будут думать, как меня спасти!

— Ладно, хватит! Вот придешь домой, все тебе будет — и муж, и жена, и план на заводе! Марш домой!

— Ты позвонить хотел,

две копейки дать? — предложил Сергей.

Виктор посмотрел на него, хотел что-то сказать, но передумал, плюнул и вышел, хлопнув дверью так, что фотография иконы "Мадонна с младенцем" сорвалась с гвоздика.

Вера встала с колен Сергея, молча прижалась лбом к окну и стала колупать пальцем оконную раму. Сергей смотрел на ее худую сутулую спину…

И чего он наплел этому идиоту! Сейчас она будет что-то ждать. На что-то надеяться, Сергей никогда не думал, что может когда-то сделаться мужем, отцом… С языка слетело… Красиво получилось… Шутка… И она понимает, что это шутка… Юмор такой…

Вера, Вера… Он уже думал, пора кончать. Пока не привыкла. Хуже нет, когда они привыкают. Начинается ревность, истерики… А так… Никто никому ничем не обязан. Спасибо, дорогая, все было очень мило… Я пошел дальше…

Полгода у Сергея была морячка. Жена боцмана. Она преподавала в институте политэкономию. Сергей полюбил ее перед зимней сессией… Как раз муж ушел в плавание.

К ней однажды ночью во дворе пристал пьяный. Она ударила его по голове сумкой и чуть не убила. В сумке лежали три тома "Капитала" Карла Маркса.

Сергей всегда помнил про это. Очень была страстная женщина. Культуру любила. Холодными зимними вечерами устраивала у себя дома что-то вроде салона. У нее собиралась интеллигенция города: журналисты, два писателя, художник, который в рабочее время малевал портреты передовиков производства и лозунги типа "Вперед — к победе коммунизма!", а для себя он был авангардистом.

Весной художник принес проектор и набор слайдов с картинами Сальвадора Дали. Экрана дома у морячки не было, а прибить простыню на новые обои она отказалась. Так и любовались живописью великого мастера через цветы на стене. Потом долго еще обсуждали, в чем сила его произведений…

Господи! Какая тоска!..

Временами у педагога случались припадки ревности. Она являлась и общежитие, будто бы для проверки чистоты помещений, а на самом деле следить за Сергеем…

Сергей расстался с ней в тот же летний вечер, как получил пятерку по политэкономии…

Вера все стояла и ковыряла краску. Непонятно, плачет или так стоит… Сейчас братик родителей дрючит. Вечером будет концерт… Представить можно ее папашу…

Вера, Вера… Ее глаза… Черные, блестящие, бездонные. В этих глазах было что-то необъяснимое. Что-то от ребенка, и какая-то вековая мудрость, переданная генетически.

Она сама не знала, какие у нее глаза…

В первое же мгновение он обратил на них внимание. Когда увидел на танцплощадке. Обратил внимание и тут же забыл… А теперь вдруг почувствовал: забыть не сможет…

Сергей подошел к Вере:

— Ну что?

— Что?

— Пойдем?

— Куда? — безнадежно так спросила.

— Замуж.

— Зачем?

— Как зачем? Будем жить вместе. Всегда.

— Да?!

— Будешь просыпаться ночью и видеть меня рядом.

— Ой?!

— Всегда.

— Правда?!

— Будешь кормить меня вкусными обедами.

— Здорово!.. Вот только я терпеть не могу, когда при мне кто-то спит… И готовить не умею.

— Так ты не хочешь за меня замуж?

Вера подумала и ответила:

— Хочу.

Вера вернулась домой. На кухне сидели отец и брат, пили пиво и ели вяленого судака, которого отец привез от знакомого, работавшего в рыболовецком совхозе.

Мать еще не пришла с работы.

— Явилась! — глядя на дочь с притворной лаской, сказал отец. — Тили-тили-тесто! — И заорал: — Шлюха портовая!

Виктора развезло. Он кивал на то, что говорил отец, но сам сказать ничего не мог. Временами он впадал в полудрему, положив голову на кулак.

Схватив кусок хлеба, Вера заперлась в своей комнате.

Отец стучал кулаком по двери:

— Замуж не терпится! Родителей спросила?! Дома запру. Где он живет?!

Вера молчала, жевала хлеб.

— Где он живет, я спрашиваю?! Виктор, — он повернулся сыну, — где он живет, гад?!

— Не помню, — равнодушно ответил Виктор.

— Найду, не знаю что с ним сделаю! — Отец кипел от бессильной ярости. — Я мозги тебе живо вправлю! — Он вернулся на кухню. — Вместо того чтоб за учебниками сидеть, к мужику бегала!.. Вызов пришел из училища?! Пришел вызов, я спрашиваю?! — орал он на всю квартиру.

Вера молчала.

Отец налил себе пива, выпил и всхлипнул:

— Сраму-то сколько! Что во дворе говорить будут! Плохо тебе с родителями!..

Вера легла в постель, укрылась до подбородка и, глядя на мерцающий в ночи газовый факел, счастливо улыбалась.

Утром Рита решила проветрить на балконе зимние вещи.

В большой комнате на диване храпел Виктор. Вера вышла к матери.

— Уйди, уйди, — сказала Рита. — Не трави душу.

— Ну, мам…

— Мам… мам! Башки нет никакой! Отец все равно не допустит, чтобы вы расписались.

— Я люблю его. — сказала Вера.

— Да что ты понимаешь про любовь-то! — возмутилась Рита. — Любит она! Это я любила, когда за отца твоего замуж шла! Когда троих сирот — братьев его — вместе с ним получила!