В городе Сочи темные ночи (сборник)
Шрифт:
Привез нас в эту роскошь шофер из консульства. Очень веселый дядька всю дорогу рассказывал, как он с коллегами отправляет домой контейнеры с запчастям и для автомобилей. Запчасти они собирают по Монреальским помойкам, ведь канадцы совсем дикие люди — почти новые вещи выбрасывают.
Мы приехали первыми. Побродили по комнатам. Пожилой усталый мужчина в белой куртке с эполетами предложил нам бокалы с шампанским. Наконец звонок в дверь. Кто там? На пороге режиссер Ролан Быков, непонятно откуда взявшийся, и вид у него такой, будто он сам не понимает, как он здесь оказался. Следующими гостями были друзья дома из
Муж — австралиец, жена — русская по происхождению (в СССР была раза два) и сын лет двадцати — хочет заниматься прокатом фильмов. Он оказался нумизматом, рассказал о своей коллекции. На Негоду это произвело большое впечатление, и она достала из сумки свои кровные 10 рублей (в то время ее зарплата в театре была около 100 руб.).
— Смотри, я тебе даю 10 рублей, — знаками объясняла Негода австралийцу Русская мама в этот момент беседовала с хозяйкой дома. — А ты мне — 10 долларов. Это называется ченч…
Юноша радостно схватил деньги и побежал показывать матери.
— О нет, — сказала мать на ломаном русском, — он не должен их брать. Это очень большая сумма.
— Что вы, что вы, — любезно улыбнулась Негода, — сейчас это не так уж много.
Сын радостно засунул деньги в бумажник, потом убрал бумажник обратно в карман и принялся смотреть в сторону.
Негода — на него.
— Очень жаль, что я не посмотрел фильм с вашим участием, — наконец произнес австралиец. — Я обязательно посмотрю.
— Бл..! — пробормотала Негода. — Похоже, он не собирается мне ничего давать.
— Да, — согласилась русская мама. — Он — студент, и 10 долларов для него имеют значение.
В Москве я слышала мнение, что австралийцы тупые. Но это не так.
Постепенно собрались гости. Из Торонто приехал советский консул с женой, которая сразу же принялась нам жаловаться, что у нее в Москве мальчик 12 лет, живет с бабушкой и не слушается…
Вот чего я не люблю в жизни, так это фуршеты. Когда, расталкивая публику, надо самому хватать пищу со стола, накладывать в тарелку, а потом с этой тарелкой в одной руке и бокалом в другой искать, где бы примоститься.
Наконец находишь кресло у стены, кладешь тарелку на колени, бокал на подлокотник. Через минуту бокал летит на пол, потому что я его случайно задела. При этом совершенно не чувствуешь вкус пищи, так как очень нервно все проходит. А жаль. Разложенная на большом столе еда очень аппетитно выглядит.
В конце вечера, когда усталые пьяненькие гости сели беседовать вдоль стенки, из кухни вышел обслуживавший нас мужчина с эполетами, отрезал себе несколько кусков пирога, торта, мороженого и унес в тарелке обратно в кухню. Все это на глазах хозяев дома. Такой либерализм меня потряс!
На следующий день мы поехали в аэропорт, где приземляются и откуда улетают частные самолеты. Аэропорт этот выглядел так: огромное взлетное поле, по периметру уставленное деревянными сарайчиками. В один из этих сарайчиков мы и зашли. Внутри оказался зал ожидания с баром.
Мы посидели, потом полежали на кожаных диванчиках. За нами никто не приходил.
Когда мы начали засыпать от скуки, появился энергичный молодой человек в синей форме гражданского летчика, прошел сарайчик насквозь и вернулся в сопровождении говорящих по-французски мужчины и женщины. В нашу сторону летчик не смотрел,
— Рашен, рашен, — он стукнул себя в грудь, — ту Америка…
Летчик удивился и пошел звонить по телефону.
После телефонного разговора мы тоже получили право на внимание летчика. Он вывел французов и нас на крылечко, а сам ушел заводить самолет.
Французы смотрели на нас. Мы на них.
— Вася Пичул, — протянул им руку Вася. — Негода, — он указал на Негоду.
— Миу Миу — протянула свою хрупкую ладошку светловолосая женщина.
Они тоже летели на фестиваль в Толлорайт.
Самолет оказался размером с микроавтобус. Управляли им два летчика. Один из них подал нам упакованные в целлофан подносы. Там лежал завтрак. Потом нам указали на небольшой холодильник, набитый пивом.
Под крыльями самолета клубились облака, Канада осталась внизу и в прошлом, а мы радостно набросились на пиво, не ведая, что лететь нам пять часов, а туалета в самолете нет…
Самолет этот принадлежал миллионеру-скотоводу, который был одним из спонсоров Толлорайтского фестиваля.
Мы познакомились с ним, когда прилетели. По-моему, кино он не очень любил. В основном он говорил, какая замечательная рыба водится в реках вокруг Толлорайта.
ПИСЬМО 6
…Я посмотрел фильм три раза, и мне он очень понравился. Да, как все пишут про фильм, "правда, правда и еще раз правда". Но "все" скорее всего повторяют чью-то фразу, навряд ли они когда-нибудь были в этой среде или видели ее близко. Трепачи! Мне семнадцать лет, и я живу в этой среде — в нашем идеальном советском образе жизни. Короче, я сын рабочих. И эта среда вокруг меня…
Залы заполнены до отказа: рабочему народу понравился фильм, но почему-то говорят про эротическую сцену, что, о, как здорово! пьют и пьют? И все. Сначала "М. В." смотрится легко и интересно (это мои впечатления), но после удара ножа все как будто меняется, и кажется, что ты смотреть совсем другой фильм. Очень интересный нюанс. Все внутри обрывается и заставляет думать о картине. Конечно, страшно, очень страшно смотреть на нашу жизнь со стороны. Я понимаю Сергея, почему он жмурится, его эмоцию на лице, а сжимается-то у него сердце, — Сергей поистине луч света в темном царстве. Его жалко, хотя мать, отец, Вера, Виктор не вызывают никакой жалости, а только улыбку. Саркастическую улыбку. Чистякова тоже такая, как и Вера, заблудшая овца, которая не хочет идти со стадом на мясо, но, и оторвавшись от него, погибает. Вера, значит, не хочет быть, как родители, а сама — чем она лучше их? Ничем. Такая же человеческая пустота, как и ее мать с отцом, хотя себя считает опорой мира сего…
"М. В." лучшее из всего потока современных фильмов. Вершина в нашем кинематографе. Такого фильма еще не было! Вы читали, наверное, в журнале "Советский экран" в 21 номере "М. В." поносят. Не обращайте внимания, зае. ли эти старухи уже, делать им нечего, вот и пишут, простите. Надо было поставить еще один ограничитель: смотреть фильм от 40 лет не разрешается. Сволочь! Умыться ей захотелось, а жить ей так не ужасно и не пошло? Сталинисты они такие, им любая правда не идет. Не обращайте внимания, вам, наверное, много пишут таких писем? Рвите их без слов, если выслушивать каждую старуху, то не знаю, что будет.