В городе Сочи темные ночи (сборник)
Шрифт:
На его трикотажных тренировочных штанах отвисли колени. Майка была порвана, а зашить некому — он жил один.
За окном открывался довольно унылый вид: блочные дома с облезлой краской на фасадах. С неба сыпался то ли дождь, то ли снег. И все вокруг было серое-серое… От этого цвета тошнило.
Лицо у Степаныча тоже было серое. Мешки под глазами. Давно не мытые, свалявшиеся волосы торчали в разные стороны, открывая проплешину на макушке.
Левой рукой Степаныч поглаживал недавно прооперированный
Хотелось пить.
На кухне Степаныч открыл кран над раковиной, набитой грязной посудой, нашел чистую чашку и подставил ее под струю воды.
Чашка выскользнула из рук и разбилась, ударившись о край мойки.
Степаныч посмотрел на осколки чашки, потом вынул из раковины стопку жирных тарелок и изо всех сил швырнул их на пол.
Перебив в кухне всю посуду, он пошел в комнату, распахнул дверцы шкафа, где стоял дорогой сервиз…
Успокоился он только тогда, когда вся посуда в его доме была уничтожена.
Ночью Лена ехала на метро.
Она стояла у двери в полупустом вагоне, уткнувшись в воротник дубленки. Ее крашенные в рыжеватый цвет волосы забивались в нос и в глаза. Она вздохнула, подняла голову, заложила волосы за уши.
Толстые провода, в несколько слоев закрепленные на стене тоннеля, слились в одну бесконечную ленту.
"Когда я впервые увидела тебя, мне показалось, что мы знакомы давно-давно. И никаких слов не нужно было произносить. Сразу стало понятно, что ты и я — мы едины. Никуда не деться нам друг от друга. Я люблю в тебе все, даже то, что другим кажется недостатками. Мне с тобой так хорошо, так спокойно. Ты так ласкал меня. Мое тело сохнет без тебя. Я умираю… Сокровище мое, только с тобой я дышу…"
В груди у Лены комом лежала боль. Эта боль не давала ей глубоко вздохнуть.
"Собака, побитая, бездомная собака, — думала она, глядя на свое отражение в стекле. — Нельзя быть беспечной. Никогда нельзя считать себя счастливой. Я потеряла голову, расплескала от радости свои мозги, потому все это со мной и произошло…"
Стук колес в темноте за окном напоминал ей о времени, когда родители на поезде возили ее летом на юг.
"Как хочется уехать. Уехать из этой тошнотной Москвы. От этих луж на льду, от этого забрызганного грязью снега, от этих рож…"
Шум колес сделался тише, и поезд, выехав из тоннеля на улицу, мчался по мосту.
Внизу под ним была стоянка грузовых автомобилей. Освещенные мощным лучом прожектора, бесконечными рядами стояли машины…
Лена долго нажимала на кнопку звонка. Ей не отпирали. Тогда она стала стучать ногами.
Наконец щелкнул замок и дверь открылась. Появившийся на пороге заспанный парень лет двадцати пяти испуганно сказал:
— Ленка!
—
Не раздеваясь, прошла в комнату, где в кровати сидела ее подруга Марина.
— Как же это? Свадьбы не было, а вы уж спите вместе?
Лена швырнула на пол одеяло и подушки.
— Ой, подруга, сбежит жених! Плакать будешь!
— Чего тебе? — спросила Марина.
— Трусы забыла! — Лена открыла шкаф и принялась выбрасывать из него вещи. — Это не мое, и это не мое. А, вот они!
— Может, ты разберешься с девушкой? — спросила Марина растерянного Сашу. — Спать охота!
— Ах ты, сука! Крыса крашеная! — Лена вцепилась Марине в волосы. — Радуешься, паскуда!
Марина завизжала.
— Прекрати, идиотка! — Саша попытался оттащить Лену от Марины.
— Устроились на моей постели, хорьки!
Саша стянул с Лены дубленку, обхватил вокруг пояса, поволок в другой конец комнаты.
— За что?! Любимый!.. — орала Лена. — Я люблю тебя! Родной!
— В ванную тащи! — кричала Марина. — Запри ее в ванной!
Вырвавшись, Лена бросилась на Марину. Они сцепились и визжа стали кататься по кровати, пока Саша не разнял их.
Изо всех сил отвесив Лене оплеуху, он потащил ее в ванную.
— Бей сильней! — Лена глотала слезы, одна щека ее горела. — Меня можно!
— Все тебе припомню, — Марина пыталась остановить идущую из носа кровь. — Сволочь!
В дверь позвонили; прижав к лицу платок, Марина отправилась открывать. Вошел наряд милиции.
— На вас соседи жалуются, спать мешаете. В чем дело?
— Он меня убил! — выла из ванной Лена. — Предатель!
— Добилась, дура! — крикнула ей Марина. — Дадут тебе пятнадцать суток! Будешь знать!
Лена выскочила из ванной и опять вцепилась в Марину, но тут уж вмешалась милиция.
Пытаясь освободиться от цепких рук сержанта, Лена орала. Саша с исцарапанным лицом просил:
— Заберите ее от нас.
— Водой на нее побрызгайте, — посоветовал один из милиционеров, — быстрей успокоится.
В зале народного суда ждали своей участи алкоголики и спекулянты. Среди них, тупо глядя в пол, — Лена.
Под гербом РСФСР в одном из трех кресел с высокой спинкой сидела за столом закутанная в цветастый шерстяной платок судья — молодая усталая женщина. Она заполняла протоколы, писала, не поднимая глаз на людей, отвечавших на ее вопросы. На лавке возле скамьи подсудимых, закинув ногу на ногу, скучал сержант милиции.
— За сколько вы купили туфли в универмаге? — спросила судья стоявшую перед ней женщину в зеленом пальто.