В городе Ю. (Повести и рассказы)
Шрифт:
И тут же сидел единственный человек, который читал мои статьи!
И тут почему-то я испугался.
— Знаете, мне нужно ехать! — сказал я, морщась, глядя на часы.
— Ой! — испуганно сказала она.— Правда? А остаться не можете? Ну, хотя бы на час?
Но я был уже во власти приступа идиотизма.
— Да нет,— тупо бормотал я.— Билет, понимаете, куплен…
Она грустно смотрела на меня.
— Ну все! — Я с ужасом слышал свой голос.— Еще надо в камеру хранения забежать. Два узла, сундучок такой небольшой…
Я
Яркий свет на улице ослепил меня.
Я стоял, покачиваясь, тяжело дыша.
«Что это было, а?»
Я хотел вернуться, но возвращаться не положено почему-то.
Дальше все понеслось, как в фильме, в котором все знаешь наперед и поэтому ничего не чувствуешь.
Ну, что полагается делать в поезде? Пить чай? Ну, я и выпил, восемнадцать стаканов. Выбегать на станциях? Я выбегал, хотя не мог точно объяснить — зачем?
С поезда я ринулся прямо на работу.
— Что, приехал? — почему-то удивленно говорили мне все.
— Приехал! — злобно говорил я.— Прекрасно ведь знаете, что сегодня я и должен приехать!
— Ну, это понятно…— говорили все с непонятным разочарованием, словно ждали от меня какого-то чуда, а его не случилось.
— Не понимаю, чего вы ждали-то? — в ярости спрашивал я.— Обычная командировка. Суточные — два шестьдесят. Вы что?!
— Ничего…— со вздохом раздавалось в ответ.
В полной прострации я пошел на прием к директору. Он-то уж похвалит меня за точность, тут-то я пойму, что счастье, конечно, счастьем…
— Приехал?! — удивленно воскликнул директор.
— Приехал! — закричал я.— Представьте! На что вы намекаете все тут? Вы хотите сказать, что я дурак?
— Нет, ну почему же? — ответил он.— Все правильно. Я просто…
— Что просто?! — вцепился я.
— Ну просто… мало ли что?
— Что мало? Что — мало ли что? Вы ж сами велели мне приехать во вторник!
— Ну… мало ли что я велел,— сказал он, окончательно добивая меня.
Вечером я пошел в театр, на спектакль, на который все тогда рвались. Стиснутый со всех сторон толпой, я медленно продвигался вперед. Все двигались туда, один только рвался оттуда, крича:
— Ну, пропустите же! Вы что?! Семь часов уже, магазин закрывается!
Я посмотрел на него и тоже стал проталкиваться обратно.
Я приехал на вокзал. Я даже сделал попытку пролезть без очереди, но при первом же окрике: «Гражданин! Все хотят ехать!» — вернулся назад.
Ночь в поезде я провел без сна.
И вот я вышел на вокзальную площадь, сел в трамвай.
Показалась та улица, черные обрезанные ветки на белом небе.
Я был холоден абсолютно. Я знал уже — момент тот канул безвозвратно (хотя я мог его и не отпускать).
Я вошел в здание, начал спускаться по лестнице. Лестница была та. Я открыл дверь…
Подвал. Капают капли. Толстые трубы, обмотанные
— Забьем? — поворачиваясь ко мне, предложил один…
Наконец-то!
1. Она говорила
Первый жених — грузин был, Джемал. Все ходил за мной, глазами сверкая.
Однажды, когда я плохо еще его знала, пригласил как-то меня к себе в гости.
Ну, я тогда дура дурой была, поехала.
Сначала все красиво было, даже чересчур: виски «Блэк энд уайт», пластинка «Данс ин де дак».
Потом вдруг говорит:
— Сегодня ты не уйдешь!
— Почему?
— Я сказал — да, значит — да!
Выскочила я в прихожую, гляжу: один мой туфель куда-то спрятал. Стала всюду искать, нигде нет. Он только усмехается:
— Ищи, ищи!
Наконец словно осенило меня: открываю морозильник — туфель там! Быстро надела его, выскочила на улицу. Там жара — а туфель пушистым инеем покрыт.
Все смотрят изумленно: что еще за Снегурочка на одну шестнадцатую?
…И при этом он был как бы фанатическим приверженцем чести! Смотрел как-то мой спектакль, потом говорит:
— Как ты можешь так танцевать? Зых!..
— Знаешь что,— говорю ему,— устала я от твоих требований взаимоисключающих. Требуешь, чтобы я была твоей и в то же время абсолютно недоступной и гордой! Отсутствие любого из этих пунктов в ярость тебя приводит. Представляю, как бы ты меня запрезирал, как бы разговаривал, если бы я что-то тебе позволила. А ведь пристаешь… Парадокс какой-то — башка трещит!
Правильно мне Наташка про него сказала:
— Знаешь, он, по-моему, из тех, что бешено ревнуют, но никогда не женятся!
Однажды заявляет:
— Ну, хорошо, я согласен.
— На что согласен?
— На тебе жениться. Только условие — поедем ко мне домой. Ходить будешь всегда в длинном платье. Что мать моя тебе скажет — закон! Зых! Смотри у меня!
— Нет,— говорю,— пожалуй, предложение твое мне не годится.
Изумился — вообще довольно наивный такой человек. Не понимает, как можно не соглашаться, когда он — сам он! — предлагает.
— Плохая твоя совесть! — говорит.— Ну ладно, я все равно поеду. Мать нельзя одну оставлять! Это вы тут такие… А мы родителей уважаем!
— Конечно,— говорю,— поезжай. Раз тебе все тут так не нравится, зачем тебе мучиться? Поезжай!
Уехал. Полгода примерно его не видела.
Недавно иду я мимо Думы, вижу: стоит величественно, кого-то ждет.
— Привет! — говорю.
Кивнул так снисходительно — и все.
А тут сам начальник отдела кадров своим вниманием осчастливил!