В гостях у сказки, или Не царевна лягушка

Веселова Янина

Так Настя и оказалась на Лихоманском болоте. Знакомые с семейством домовых кикиморы за долю малую превратили ее в симпатичную лягушечку и определили в затон к водяному. Там и вода чище, и заключенных меньше, и в целом комфортнее.

Новая жизнь Настасье пришлась по вкусу. Не санаторий, конечно, но вполне себе неплохо. Воздух свежий, вода чистая, нагрузка минимальная, кикиморы компанейские, угроз и оскорблений нету. А что морда страшная и кожа лягушечья, так это явления временные.

Время летело быстро, дядька Корней показал себя порядочным и ответственным,

то и дело навещая девушку в неволе. Привозил гостинцы ей и кикиморам, рассказывал сказки. Норку под корнями осины, в которой Настя должна была зимовать, обустраивал самолично.

И все бьло хорошо, пока не забили на Лихоманском болоте животворные источники. Нет бы им подождать пару месяцев… Настя успела бы покинуть болото, купить присмотренный заботливым домовым домик и зажить тихонько. Но случилось то, что случилось, и винить в этом кроме злой судьбы бьло некого. Хотя добряка водяного с кикиморами бьло откровенно жалко. Замучает Аспид-змей их своими проверками.

Ожидания Насти оправдались в полной мере. Глава Разбойного приказа не подвел. Он с азартом терьера перевернул все болото, порьлся в грязном бельишке руководства, поставил на уши персонал, прошерстил дела осужденных. Короче, всех вывел на чистую воду.

Лихоманье стонало и плакало, а Аспиду хоть бы хны. Знай себе улыбается и приглашает очередного несчастного на расправу. Работал само собой не один, а с помощниками. Лично только делом Машки и Малашки занимался, но оно и понятно. Все-таки покушение на царевну Тридевятого царства это вам не баран чихнул. Замучил допросами бедных квакушек. До того дошло, что при одном упоминании о главе Разбойного приказа у Меланьи глаз дергаться начинал, а на Марью нападало желание кого-нибудь убить. Желательно зеленоглазого блондина приятной наружности.

ПродаМан

картинка

Аспид это дело просек и, оставив в покое ключницу, полностью переключился на Марью Афанасьевну. Все никак не желал поверить в отсутствие злого умысла с ее стороны. Ни родники с живой водой, ни экспертные уверения в том, что сия особа колдовским даром не обладает, не убеждали белобрысого крючкотвора. Рассказы Маши о мире, из которого она пришла, змей тоже подвергал сомнению, в экстрасенсов не верил, на психологов плевать хотел, стихи Цветаевой забраковал. Дикарь, одно слово, а еще гад и подколодный змей.

Марья его по-другому и уже не называла. Подколодный, и все.

К счастью, а, может, к сожалению, ничто не длится вечно. Вот и срок отсидки на болоте подошел к концу. В самый разгар лета амнистировали Марью с Меланьей, а заодно и невинно-осужденную Анастасию. Сердечно распрощавшись с кикиморами, они покинули Лихоманское болото.

Как говорится, на свободу с чистой совестью.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Стоило помолодевшим, нагруженным гостинцами и баклагами с живой водицей подругам пересечь границу болота, как к ним подступил смутно знакомый типчик из Разбойного приказа.

— Вас ждут, — опуская ненужные приветствия, заявил он. — Велено проводить.

С властью не спорят, а потому, понятливо переглянувшись, бывшие лягушки

сели в тарантас, бока которого были украшены оскаленными драконьими мордами — символами Разбойного приказа, и поехали на встречу с Подколодным.

Езда на спецтранспорте по зачарованным дорогам то еще удовольствие: трясет, качает, подбрасывает на ухабах, пейзаж за окном сливается в размытые полосы. Зато быстро.

— Больше никогда… — пять минут спустя стонала светло-зеленая Меланья, покидая экипаж.

— Растрясло, матушка? — жадно облизывая глазами аппетитную фигуру бывшей ключницы, посочувствовал давешний служака.

— Уйди, противный, — отмахнулась от него поднахватавшаяся иномирных словечек Малашка.

Мужик, конечно, зубами скрипнул, но смолчал. Вынул из тарантаса Машу,

Настю, узелочки и баклажечки с живой водой и брусничным вареньем, отпустил кучера.

— Пройдемте со мной, Марья Афанасьевна, — пригласил вежливо.

— А?.. — оглянулась на подруг та.

— Тут пока побудут, — прекрасно понял ее мычание отвергнутый Малашкой кавалер на службе закона. — К тому же встречают их, — он без затей ткнул пальцем в сторону мыкающегося около крьльца Корнея.

— Идемте, — понимая, с кем ей предстоит беседовать вздохнула Марья.

Дорогу к кабинету главы Разбойного приказа она не запомнила, особо по сторонам, не смотрела, все больше старалась не отстать от набравшего приличную скорость типа, так и ввалилась к Аспиду запыхавшаяся, красная и заранее возмущенная.

— Так вот ты какая, — внимательно оглядел ее Подколодный.

— Добрый день, — переводя дыхание, поздоровалась Маша.

— Проходи, садись, — Аспид указал на неудобный деревянный стул, стоящий напротив окна.

— Спасибо, — она с достоинством опустилась на предложенное место.

— Колыванова Марья Афанасьевна, — придвинул к себе пухлую папку с личным делом Облигации мужчина. — Сорока двух, если не ошибаюсь, лет жизни.

— Все верно, — подтвердила Маша, почуяв, что Подколодному позарез нужно услышать ее ответ.

— А ведь так и не скажешь, — покачал головой змей. — Подействовала, стало быть, живая водичка?

Отвечать она не стала. К чему? Действие живой воды, как говорится, на лицо, а вернее на весь организм. Маша действительно помолодела. Пропали морщинки, обрели прежнюю густоту и блеск волосы, а уж как отросли. Коса до попы доставала, а уж попа… Человек устроен странно. Обладатели кудрявых шевелюр мечтают о прямых волосах, толстые хотят похудеть, худые поправиться. Вот к последним и относилась Маша.

Всю свою сознательную жизнь она безрезультатно боролась с излишней худобой. Только крепкое здоровье, отлично сидящая на поджаром теле одежда да мода на заморенных анорексичек кое-как примиряли Марью Афанасьевну с несправедливым мироустройством. Зато теперь Маруся бьла счастлива, живая вода исполнила самые смелые ее мечты. Машина фигура стала более женственной. Грудь и попа выросли, талия соответственно уменьшилась, и это бьло прекрасно.

Так что на хамский вопрос Подколодного Марья только подбородок вскинула да плечом повела.