В империи все спокойно
Шрифт:
Лея на мгновение замялась, а затем решительно кивнула каким-то своим мыслям:
— А если я найду тех, у кого есть истребители с торпедами по скоростью сопоставимые с СИДами?
Вейдер медленно к ней повернулся.
— Повстанцы. У них есть переработанные Инкомы.
— Уродцы, — фыркнул Пиетт, стараясь задушить мысль, что принцесса только что созналась в связи с этими отбросами. Хотя, учитывая ситуацию, в которой они оказались — еще неизвестно, насколько глубоко мятеж Таркина затронул армию и флот, даже любая помощь будет ощутимой.
— Нет, — Лея сняла браслет,
Изображение Звезды смерти сменилось истребителем, чем-то напоминающим знаменитого «Охотника за Головами», но явно более совершенного.
— Где?
Она лишь губами прошептала название, все еще пытаясь уговорить себя, что не предает никого, что это нужно для того, чтобы Галактика жила в мире, и что Империя не зло, Вейдер не зло.
— Капитан, меняем курс. Йавин 4.
***
Мара ходила из одного угла своей комнаты во Дворце до другого. Что-то было не так. Мама куда-то улетела и на ее сообщения не отвечала. Люк тоже. Он оставил только короткое сообщение, но это только больше заставило ее волноваться. Не выдержав, она метнулась в кабинет деда, находящегося позади Тронного Зала.
— Дедушка, — не часто к властителю Империи она обращалась так. — Что происходит?
Император оторвал свой взор от очередного документа:
— Твоя мать улетела на Набу, проведать родственников.
— А Люк?
— Мариата, я понимаю, что легче охранять, когда все те, кого ты любишь собраны в одном месте. Но шутка в том, что люди обладают свободой выбора и не обязаны отвечать перед тобой, — о том, что внучка неровно дышит к сыну Вейдера, Император был в курсе, но ничего против данного факта не имел. — Люк полетел на Алдераан, — смягчился Император, глядя на нервничающую внучку. — И если судить по пеленгу его челнока — он все еще там.
В этот момент вспыхнула красным одна из панелей вызова и Император начал вчитываться в передаваемое сообщение, махнув в сторону Мариаты. Внучка уже собиралась уходить, когда Император позвал ее:
— Подожди, — он нажал на кнопку вызова внутреннего коммуникатора. — Капитан, зайдите ко мне.
Спустя несколько секунд дверь открылась и на пороге стоял один из гвардейцев.
— Код омега, — кратко проговорил глава государства, отворачиваясь обратно к монитору, в то время как гвардеец сделал шаг к Маре.
— Леди Мариата, прошу за мной.
Она кивнула, бросая взгляд на деда, но того, как всегда, невозможно было прочесть — ни по лицу, ни в Силе, и пошла следом.
По пути ее сопровождающий бросил еще несколько странных приказов в коммуникатор и к ними присоединилось чуть больше десятка других инквизиторов. Какая-то миссия?
Но когда, будучи в отбывающем челноке, она заметила вспышки в охранной системе Дворца, поняла цель миссии. Она. Она и есть эта цель. А это значит, что дед и не рассчитывал уйти. Слезы заструились по щекам и Мара медленно съехала по стенке, обнимая колени.
Глава 18. Побег
Когда адмирал Мотти вошел в зал для совещаний, там было тихо и полутемно. И пусто, если не считать одного человека, любовавшегося панорамой космоса на обзорном экране. Человек этот был настолько долговяз и тощ, что в офицерском клубе порой заключали пари: не родился ли он на Дор Наметт (хотя Монти прекрасно знал всю семью Таркин); серая униформа только подчеркивала его худобу. Адмирал Мотти нагнул голову в формальном поклоне (человек не ответил) и несмотря на явное подтверждение — небольшую зеленоватую каплю планеты, висящую почти в самом центре экрана, — доложил:
— Мы вошли в систему Набу. Ждем ваших приказаний, — и неохотно добавил, — сэр.
У стоящего возле экрана человека нервно дернулась щека. Мотти сделал вид, что не заметил. Хотя, после всего случившегося у него самого нет права называться адмиралом.
— Подождите еще, адмирал, — разжал сухие губы человек у экрана. — Вы всех обнаружили?
— Нет, полковник Юларен с некоторыми его людьми не найдены. Возможно, они покинули станцию.
Таркин поморщился, словно съел что-то кислое.
Негромко звякнул сигнал у двери. Человек у экрана жестом попросил адмирала замолчать и развернулся к вошедшим — двум вооруженным охранникам, помощнику сенатора сектора Сулуис и паре офицеров, верных лично ему, завершавшие процессию.
— Я. — начал он.
— Можете не распинаться, уже-не-гранд-мофф Империи, — перебил его Люк, бросая взгляд на окружающих. То, что Мотти, даже если ему лично не нравится что-то не пойдет против Таркина было ясно — от его верности зависит вся семья адмирала. — Зловоние предательства распространяется подобно чуме.
— Как всегда очаровательно, — отметил Таркин. — Будь у меня больше времени, я бы с удовольствием продолжил нашу дискуссию. Но, увы. Вы даже не подозреваете, как тяжело у меня было на сердце, когда я подписывал приказ о вашем уничтожении, помощник.
Его хищные острые черты лица сложились в печальную маску.
— О, вы пытаетесь создать видимость того, что вы еще военный, а не банальный мародер. Приказы, — съязвил Люк, — дисциплина. Что же банально не вздернуть меня посреди мостика или выкинуть за борт. Будет как раз в духе того, кем вы сейчас являетесь на самом деле.
— Не будем спорить о семантике, — миролюбиво улыбнулся Мофф Таркин.
— В вас нет ни капли храбрости, чтобы встретиться с моим отцом лицом к лицу.
— О, Мой дорогой Люк. Не поверишь, но именно этого я добиваюсь.
Люк вздрогнул. Таркин негромко вздохнул. Он предпочел бы вести этот обмен любезностями в отсутствие адмирала Мотти.
— Я — очень занятой человек, — сказал он. — В моей жизни мне достается мало удовольствий. Но сегодня я позволю себе маленькую радость. Я хотел бы, чтобы перед смертью (неужели действительно хотите выйти пешком в космос?) вы стали бы участником одной церемонии, что заявит всей Галактике об этой Станции, ну и о том, что теперь мы все под протекторатом кого-то более мудрого и сильного, чем ослабший Палпатин и его цепной пес. Это станет началом новой эры превосходства Новой Империи. Наша станция являет собой последнее звено длинной цепи, которой Империя скует воедино миллионы систем галактики.