В иной мир
Шрифт:
Как поведал Еремей, в княжестве Росси основной костяк составляли люди. Но в столице были кварталы -поселения эльфов, гномов, орков и, даже, вампиров! Это были в основном торговые представители своих народов и их члены семей.
На Родии было несколько небольших континентов. Так вот, самых большой был заселен росами-людьми и, частично, гномами. Он почти весь принадлежал княжеству Россь.
Южнее, через небольшой пролив, располагалась гористая страна гномов. Те имели давние торговые связи с Россью. В своих долинах они выращивали ячмень, а в горах добывали руду. Славились гномьи кузнецы: их оружие было непревзойденного качества. Дальше земель гномов, за Голубым морем, находился континент Эльрания. Это была земля эльфов. Их страна была, в
Еремей в юности, во время службы у князя, как-то находился в почетном карауле, когда прибыла посольская делегация от эльфов. Эльфов было трое: два эльфа и одна эльфийка. Все высокие, стройные, с длинными белоснежными волосами, заплетенными в косы, голубоглазые. И очень спесивые! Они даже не смотрели на людей, гордо шествуя от телепорта во дворец! Кстати, технологию телепортов они так и не открыли людям, хотя предоставили в пользование несколько устройств за оооочень большие деньги!
Нет! Невозможно, чтобы Машка была в родстве с эльфами! Но вот внешность у неё необычная для жителей Росси, примечательная.
Вечером дядька Еремей даже растерялся, когда в корчме не осталось ни одного пустого стола. Пелагея сразу смекнула в чем тут дело, но ничего не сказала, а лишь хитро улыбнулась и, вместо того, чтобы уйти к себе домой, впервые, принялась энергично помогать куму обслуживать клиентов. Народ вел себя необычно тихо, попивал пиво, поглядывал по сторонам, но старался ничем не выдавать своего любопытства. Пелагея важно ходила меж дубовых столов, разносила кружки с напитком и нехитрую снедь, стараясь не ухмыляться слишком явно. Через час такого сидения, выпив уже пятую кружку пива, Ждан не выдержал! Он ухватил проходившую мимо стола Пелагею за рукав и спросил:
– Тетушка Пелагея! А это правда что Еремей Прозорович привёз свою племянницу из далекого села в помощь? А девицы пока не видно!
– А я тебе что, не гожусь? Аль пиво кислое подаю, аль квашенная капуста заветренная? Ты скажи, сокол ясный, чем не угодила?– Пелагея специально громко ответила парню, так как уши все навострили после вопроса Ждана. Стражник замялся, растерянно захлопал ресницами. Его щеки окрасил небольшой румянец.
– Что вы такое говорите, тетушка Пелагея!– пошёл парень на попятый,– это я так, просто интересуюсь. Потому как стоял на воротах, когда дядька Еремей возвращался в город. Вот с ним и была девица. Он сказывал, что племянница…Вот не видно её, вдруг занедужила! Это из вежливости я!
Ждан совсем сконфузился, опустил свои зеленые глаза долу, заметив неприкрытый интерес к разговору остальной ухмыляющейся компании.
Пелагея засмеялась:
– Да отдыхает девица с дороги. Путь-то неближний был. Вот завтра уж и возьмется помогать своему дядьке по хозяйству.
Народ потихоньку потянулся к выходу. Почти у каждого вдруг нашлось какое-то срочное дело, о котором он забыл сидючи тут, с бездельниками!
Еремей
Маша тем временем совсем не отдыхала: она кроила, шила, подшивала, сметывала ткань на скатерти и занавески.
– Эх! Сюда бы швейную машинку! Я б за вечер всю работу закончила! Но за неимением таковой- шьем ручками, ручками!
Вскоре проснулся голодный Чудик. Машка сбегала на кухню, принесла кусок мяса и плошку с молоком.
– С твоим аппетитом, дорогой, мы не то что не разбогатеем, а вылетим в трубу! Придётся твоей приёмной мамочке пахать и пахать как папа Карло,– шутливо приговаривала Машка, осторожно придерживая драконенка, чтобы он не ввалился всей мордочкой в плошку с молоком.
Тот все время отвлекался и внимательно поглядывал своими синими мимимишными глазами на девушку, словно пытаясь понять смысл её слов.
– Кушай, кушай малыш! Расти большой, будешь моим защитником! Чудик ты мой расчудесный!-засмеялась Машка. Вытерла мордочку драконенка от остатков молока, а потом, чмокнув его в тёплый носик, отнесла в ванную комнату, где поставила для него коробку с песком. Чтоб приучался справлять нужду в одном месте. Как кошка!
Далеко за полночь девушка закончила шить занавески для трёх больших окон зала корчмы. Голубой лен оторочила синей тесьмой, сделала витые подхватки, поверху вместо люверсов вырезала круглые отверстия и обметала их тоже синей тесьмой.
"Дело осталось за карнизами. Завтра надо дать задание плотнику",– подумала Машка и, наскоро помывшись, юркнула в кровать, где моментально провалилась в сон.
Глава 7
Утренняя побудка была нестандартной: будильник почему-то попискивал. С трудом отлепив голову от подушки Машка обозрела комнату, её взгляд упал на Чудика, крутившегося у подножия её кровати и выражавшего своё недовольство то кошачьим попискиванием, то щенячьим повизгиванием.
Ээээ…мдааа! Не приснилось, однако!
Рухнув обратно на кровать, Машка полежала ещё пару минут в какой-то прострации, затем, набравшись духу, встала. Напевая себе под нос: "нам некуда деться с подводной лодки, а надо идти завоевывать мир" , пошла приводить себя в порядок.
По плану, ей надо было с Пелагеей сходить на рынок, посмотреть где, что, как и почем, закупиться овощами, фруктами, крупами, мукой маслом, яйцами. Ну и мясом. Да побольше, побольше! Так как имелся один оглоед обедающий по шесть раз в день!
Надо ещё прицениться к одежде, так как из таковой была только юбка, которую презентовал дядька Еремей. Денег пока не было, но у Машки уже были идеи, как их заработать. Курточку пришлось припрятать, так как ее гринписовские призывы на английском языке крупными зелеными буквами, начертанные по всей спине, совсем не вписывалась в реалии местной моды, а у рубашки пришлось отрезать второй, оставшийся после кустов, рукав.
Так как рано утром было прохладно, то Машка накинула на плечи оренбургский платок, предназначенный в подарок бабушке.
"Где та бабушка теперь,"– взгрустнулось Машке. Она тряхнула головой, отгоняя невеселые мысли.
Город просыпался рано. Ещё полностью не взошло первое солнце которое называли Ярое, а уж в сторону рынка сноровко спешили зеленщики с тележками, полными связками укропа, петрушки, щавеля; проносились припоздавшие слегка селянки с большими корзинами овощей на продажу, из домов выплывали степенные помощницы -стряпухи, спешившие на рынок первыми закупиться, чтобы успеть купить куски мяса получше да пожирнее. Поток купи-продаев все увеличивался по мере того, как Машка и Пелагея приближались к рынку. Шум на базарной площади стоял неимоверный. Но Машке было не привыкать: тот кто побывал на московских рынках, где кавказские джигиты громогласно и витиевато заманивали купить именно их спэлые пэрсики, тот не растеряется в толпе славянских торговцев. Не их стезя!