В интересах государства. Аудиториум, часть 2

Я внимательнее присмотрелся к противнику и припомнил фотографии старших Денисовых в новостных сводках. Та парочка завсегдатаев кабаре и клубов была явно постарше и уже точно закончила обучение. Значит, этот… средний?

– Сколько ж вас расплодилось? – проворчал я и закатал рукава куртки. – Ты хоть который из Денисовых?

– Виктор, – оскалился студент. Судя по шеврону с римской цифрой III, этот оказался третьекурсником. Уже серьезно. Не новичок. – Я третий по старшинству. Костя – четвертый. А младших обижать нехорошо, ваше сиятельство.

– Младшим

– Да и у вас, Михаил Николаевич, тоже явные пробелы в воспитании. Ничего, сейчас мы это исправим. После публичной порки вы точно осознаете свое место.

Я широко улыбнулся.

– Рискни здоровьем, Витя. Давай. У меня сегодня как раз дурное настроение.

Прозвучал первый короткий свисток и крик девушки:

– Тридцать секунд на подготовку!

Не теряя времени, я окутал себя плотной пеленой «Берегини», повесил «Шлем» и сконцентрировал силу в левой ладони, чтобы выставить «Покров» в случае атаки противника. В правую ладонь собрал боевую мощь, способную за секунду превратиться в «Колобок» или «Косу».

Денисов тоже не тратил время попусту. Доведенными до автоматизма движениями он активировал все защиты и встал красной линией барьера, пружиня на чуть согнутых ногах, словно готовился к прыжку.

Второй свисток.

– Противники, готоооооовсь! – прозвенел голос девушки-распорядительницы.

Третий.

– Время пошло! В бой!

Денисов моментально поднял силовой барьер – высотой пару метров и шириной примерно полтора – создал себе укрытие, чтобы отстреливаться исподтишка, зараза такая. Пока он выращивал «Покров», я прыжком сместился в сторону, ушел в кувырок и оказался в тылу противника.

Виктор огляделся, заметил меня и попытался поднять еще один барьер – с противоположной стороны.

Но не успел. Я отправил «Колобок» прямиком ему в руки, чтобы сбить создание заклинания. Шарик оказался небольшим и должен был стать скорее отвлекающим маневром. Получилось. «Колобок» влетел прямиком ему в ладони и ярко вспыхнул. Денисов чертыхнулся, встряхнул руками – охваченные рубиновым сиянием его «Берегини», они не пострадали.

И вместо того, чтобы снова попытаться возвести «Покров», он на этот раз зарядил в меня «Жар-птицей» – огненной кометой пятого ранга с алым хвостом. Так себе выбор – пиромантские заклинания не отличались высокой точностью. Огненный вихрь метнулся в мою сторону с шипением – мокрый снег шкварчал, попадая на раскаленную поверхность заклинания. Я увернулся, но в тот момент, когда «Жар-птица» оказалась на одной со мной линии, вихрь взорвался тысячей алых искр.

– Ааа, черт!

Студент расхохотался.

– Что, понравилось?

Я припал к земле, не ожидав такой подлянки от простого огненного шарика. Не знаю, как Денисов это сделал, но «Жар-птица» оказалась разрывной. Меня окатило снопом искр, ослепило на несколько секунд, и я почти не глядя окружил себя «Покровом».

И вовремя – в этот момент в меня полетело несколько «Колобков». И, судя по их цвету, они были усилены каким-то артефактом или другим неизвестным мне заклинанием, потому как след за ними был ярко-голубым.

А этот парень явно был настроен серьезно.

Один шар ушел в молоко и исчез в стенах барьера Полигона. Еще два врезались в мой «Покров», и к моему удивлению барьер моментально рассыпался.

– Что за…

Но у меня не было времени удивляться тому, как «Покров», сотканный из чистой родовой силы, мог разрушиться всего от двух заклинаний пятого ранга. Удивляло другое – никто из наблюдателей не запротестовал.

Правила изменились?

Значит, второе испытание не предполагало мою победу? Эти студенты спокойно пользовались заклинаниями, которые абитуриенты не разучивали. А раз так, от меня требовалось просто выстоять?

Или Аудиториум передумал принимать меня в свои стены с распростертыми объятиями?

– Лови, Соколов!

Денисов отправил в меня две «Жар-птицы» разом. Одна взорвалась, не долетев всего пару метров, а вот вторая шарахнула аккурат над моей головой – хорошо хоть, что спел пригнуться.

– Ну сссука…

Ну уж нет. Тут личное. Просто выстоять против озлобленного Денисова – это слишком мелко. Ни Аудиториум, ни этот любитель кровной мести, моего унижения не увидят.

Я ощутил азарт битвы. Кровь кипела и пузырилась, как свежая кока-кола. Каждая клеточка кожи зудела от нереализованного потенциала силы, а у меня даже не было времени задуматься, почему.

Сила сама хотела выйти наружу, словно Род настаивал на полноценной драке. Неужели предкам захотелось проявить воинственность к другому роду? Может в прежние времена между нами с Денисовыми были распри?

– Что, Соколов, удивлен? – скалился Денисов из-за рубиновой завесы. – Как тебе мои огоньки?

Я не ответил.

Сконцентрировал в обеих ладонях чистою родовую силу и направил ее на «Покров» вражины. Мощь источника вырвалась из ладоней, обожгла кожу и смела барьер Денисова, заставив того по-девичьи взвизгнуть от неожиданности. А еще это было больно. Уж я-то знал, насколько.

– Удивлен? – хохотнул я в ответ.

Он вскинул руки, пытаясь сотворить что-то, чего я не понял.

Вместо того, чтобы снова шарахнуться в сторону, я остался на месте, зачерпнул еще одну горсть из разрушающего потока силы и отправил в Денисова сразу пять мелких, но опасных «Кос». Словно молодые месяцы, они клином врезались в противника, заставив его отбиваться, как будто его атаковала стая ворон. Что бы он ни колдовал, он делал это слишком медленно – «Косы» нашли цель.

Это дало мне несколько драгоценных секунд, и я, усилив «Берегиню», подобрался ближе. Денисов заметил меня и, погасив последнюю «Косу», отскочил назад.

– Что ты… Из чего…

Я увидел в его глазах страх. И возликовал.

– Получи, урод! – рявкнул он, и его спина неестественно выгнулась назад, а руки ушли вперед, словно тело противника скрутило спазмом. Меня тут же сбило с ног мощным невидимым потоком силы. Что это за заклинание, мать вашу?

«Берегиня» отпружинила, и я быстро поднялся на ноги.

Но только для того, чтобы увидеть, как передо мной вырастал огромный земляной вал. Почва вздыбилась, из недр земли доносился низкий рокот, словно сами камни ломали земные слои и вырывались наружу.