В интересах государства. Дакия
Шрифт:
Я поставил чашку с блюдцем на широкий парапет и облокотился об ограду. Левой рукой закурил стрелянную у Костика сигарету, а правой притянул Ирку за талию к себе.
— Достаточно романтично на твой вкус? — улыбнулся я, кивнув на город. — В кои-то веки мы вдвоем, вокруг нас такая красота…
— Вполне, — шепнула Ирка мне на ухо. — Но на свидание не тянет. Я рассчитываю на ужин, вино и танцы на набережной.
— Если сегодня выживем и выполним задачу, обещаю, ради тебя даже пущусь в пляс.
Ирка
— Осторожно, дорогой. Второй кофе я варить тебе не буду, — оторвавшись от меня, сказала девушка. — И так много чести.
— А я думал, ты готовишься к роли благочестивой жены. Тренируешься, так сказать.
Ирка аж поперхнулась слюной, а ее лицо перекосило.
— Это сейчас что было? — сурово спросила она.
Я пожал плечами.
— Считай, озвучил кое-какие мысли. Мне подумалось, что будет неправильно оттягивать до самого последнего момента. Внизу, полагаю, будет не до признаний.
Ира вырвала из моих рук сигарету и жадно затянулась. Откашлялась, затянулась снова и с неудовольствием взглянула на курево.
— Никак не могу понять, что приятного вы в этом находите.
— А и не нужно понимать. Просто не привыкай, — я забрал сигарету обратно.
Она принялась ходить из угла в угол, очевидно, размышляя о моих словах.
— Так, значит, ты… Миш, скажи уже прямо. Это признание? Предложение? Какая-то клятва или обещание?
Хороший вопрос. Я и сам задавал его себе много раз. Признаюсь, в период нашей долгой разлуки даже был момент, когда мне показалось, что я окончательно выкинул Ирку из головы. Но стоило получить очередное письмо, и внутри что-то сжималось от нежности и желания быть с ней. Не знаю, было ли это любовью. Но после того, как мы увиделись в Букуреште, я понял, что больше не смогу расстаться с ней так надолго. Точнее, смог бы. Но не хотел.
— В высших кругах принято делать обязывающие заявления, — уклончиво ответил я. — Но мне громкие слова не по нраву, ты же знаешь. Просто если у нас все получится и мы оба останемся живы, я хочу попробовать. По-настоящему, понимаешь? Мне кажется, я уже к этому готов.
— К чему именно? — робко улыбнулась Ира и покраснела. — К тому, чтобы наконец-то…
— Не только. Не люблю полумер. Если уж хотеть женщину, то хотеть ее всю — со всеми последствиями.
— Ого…
— Ага.
Да уж, я просто мастер красноречия, особенно когда пытаюсь говорить искренне. Почему-то на службе всегда отлично выходило, а как только вопрос касался дел сердечных, я превращался в чурбан.
— Короче, я…
Ира поднесла палец к моим губам.
— Давай сперва выживем, хорошо? Ты сам говорил, для Юсупова это единственный шанс. Он использует все ресурсы и возможности, которыми обладает. Лично. Я не хочу умереть, зная, что дала нам надежду.
— Справедливо, — отозвался я и залпом выпил свой кофе. Пищевод обожгла крепкая и настолько пряная жидкость, словно я выпил жидкий огонь. Зато это немного меня отрезвило. — Тогда договорились, что вернемся к этому позже. Если сама захочешь.
Ирка чмокнула меня в щеку и успела отстраниться как раз в тот момент, когда на террасу поднялся сонный Денисов в халате Великого князя.
— Что, голубки, милуетесь?
— Ага, — Ира забрала из моих рук пустую чашку и одобрительно хмыкнула. — А знаешь, турецкие шмотки тебе удивительно идут.
— Все. Штофф сказала — значит, обязательно закажу себе такую же штуковину и буду ходить в ней дома после душа.
— Знал бы ты, сколько она стоит… Это ручная работа и шитье золотыми нитями.
— Если доживу до завтра, поверь, смогу себе это позволить, — улыбнулся Костя. — Кстати, Его Императорское Высочество уже вовсю насилует кофейник в гостиной. Поспешили бы вы на последний инструктаж.
«Последний инструктаж» — прозвучало как-то зловеще. Я не был суеверным, но все равно немного смутился. Костя открыл портсигар и прикурил от заклинания.
— Догоню вас через пять минут.
***
Ничего нового на инструктаже мы не услышали — все было проговорено еще накануне, а ненавязчивая подготовка к операции в самой базилике велась уже несколько дней.
Великому князю удалось договориться с городской управой, чтобы собор закрыли на один день под предлогом санитарной обработки. Это не должно было вызвать подозрений у простых подданных: народу сюда ходило много, София круглый год кишела туристами, да еще и церковные праздники справляли с особым размахом. Символ второго Рима как-никак, а его тоже требовалось убирать. Так что горожан и гостей города ожидали ограждение, табличка и охранники для убедительности.
Охрана состояла из местных сотрудников Управления, хотя и пришлось нарядить их в форму обычных хранителей правопорядка.
Собственно, основной план не изменился, корректировали лишь детали.
Софию постарались максимально отрезать от мирного населения, чтобы срезать до минимума напрасные жертвы.
Первый рубеж представлял собой охраняемый периметр территории, на которой располагалась София. Самое сложное было не отсвечивать, поскольку большое скопление стражей могло привлечь ненужное внимание гражданских. Но территория отлично просматривалась с камер, а установленные артефакты слежения должны были оповестить о всплесках Благодати.