В интересах государства. Орден Надежды

Хай Алекс

— Но ведь получается, что этот Хлыщев тоже может стать причиной такого конфликта, — заметил я. — Если полиция занимается апраксинцами, а он один из них…

Бестужев пожал плечами.

— Мне ничего не известно об их интересе. Насколько я знаю, прямо сейчас на Хлыщева у полиции ничего нет. За старые дела он наказание понес, а с новыми пока что за руку не поймали. Так что я пока не жду проблем.

Волков плотнее затянул шарф и снова закурил, Бестужев снова отказался от табака и напряженно всматривался в конец переулка, откуда

должны были появиться наши полицейские с Хлыщевым.

— Интересно, долго еще? — спросил я, хотя не верил, что мне ответят.

— Может минут пятнадцать, может быстрее управятся…

Во всем этом мне было интересно и еще кое-что. Откуда Тайное отделение и полиция были так уверены в том, что именно сейчас найдут Сарпедона в этом кабаке? Неужели информатор сдал им еще и график его возлияний. К тому же странно начинать утро в питейном заведении.

Хотя если предположить, что кабак принадлежал апраксинцам, то его могли использовать как базу для сбора. Или же Хлыщ мог назначить там кому-нибудь встречу. Словом, видимо, этот вопрос они как-то решили, но меня в известность не поставили.

Да, Миха, это тебе не Аудиториум, где все тебя знают, ценят твою уникальность, признают заслуги и чуть ли не в попку целуют. Здесь ты обуза и потенциальная проблема.

— Кажется, идут, — Волков притоптал окурок и уставился в самый конец переулка.

Четыре фигуры медленно двигались в нашу сторону. Когда они подошли поближе, я разглядел форму на троих. Четвертым был темноволосый мужчина, одетый явно не по погоде — брюки и рубашка. Верхней одежды не было. Значит, вытащили буквально из-за стола. Занятно, что шел Сарпедон сам, никто его не подгонял. Неужели действительно поверил в нашу маленькую хитрость и намеревался побыстрее выбраться из участка?

Третий ищейка — кажется, у него была фамилия Лиснов, вопросительно взглянул на Бестужева, и тот кивнул в ответ на этот немой вопрос. Тем временем полицейские подвели Хлыща к нам.

— Опа, — широко улыбнулся Сарпедон. — А чего это вас так много?

Двое полицейских встали по обеим сторонам от Сарпедона, а третий шагнул к нам.

— Получите-распишитесь, господа. Марат Дамирович Хлыщев восемьдесят пятого года рождения собственной персоной.

Это точно был он — память тут же выдала образы, переданные Василием. Смугловатый, с восточным разрезом глаз и наглой улыбкой. Руки в перстнях, на шее толстая серебряная цепь, да и одежда при ближайшем рассмотрении оказалась щегольской, но безвкусной. Типичный бандюга с любовью к понтам. И на кой черт он сдался Аспиде?

Бестужев сверкнул раскрытым удостоверением.

— Марат Дамирович, вы задержаны Тайным отделением по подозрению в причастности к заговору, направленному на порушание государственных устоев, — отчеканил он дежурную фразу. — Прошу проследовать с нами на допрос.

Сарпедон с наигранным изумлением охнул.

— Боже мой! Как же так? Ни в каких заговорах я не замешан.

— Это мы и выясним при более предметном разговоре, — сухо ответил Бестужев и обернулся к коллегам. — Господа, помогите задержанному устроиться.

Полицейские смущенно замялись.

— Гавриил Петрович… Тут это, есть одна загвоздочка.

— Что?

— Ну… Задержание-то провели мы. Стало быть, и документики заполнять тоже нам. Волокита, понимаем, но если мы вернемся в управление с пустыми руками, при первой же проверке будут вопросики… И, кроме того, нам тут звонок был странный…

Я с тревогой взглянул на Бестужева. Дознаватель хранил каменное спокойствие, хотя на его лице отражалась вселенская усталость.

— А задним числом все написать не сможете? — вздохнул дознаватель.

— Так протокол надо составить! Там подпись этого Хлыщева должна быть! Опростоволосились мы, не взяли с собой бумаги. Так бы на месте заполнили, но… Запретили так делать.

Неловкие объяснения полицейских прервал звук приближающегося автомобиля. В переулок заехал начищенный до блеска в глазах роскошный серебристый “Руссо” — такие делали только по спецзаказу и за очень, ну очень большие деньги. Когда автомобиль остановился возле нас, я увидел пропуск с гербами Империи и Департамента полиции, приклеенный с внутренней стороны к лобовому стеклу.

— Гавриил Петрович, а это кто? — тихо спросил я.

— Проблемы. Вернись в машину, Михаил. Не маячь.

Я послушался. Интуиция подсказывала, что сейчас мне и правда лучше прикинуться ветошью, дабы не создавать Бестужеву еще больше проблем.

С водительского места вышел шофер в полицейской форме, обошел автомобиль и открыл дверь пассажиру. Из “Руссо” выбрался полный мужчина лет пятидесяти — в кителе со здоровенными звездами на погонах. Генерал? Ничего себе…

Большой начальник направился прямиком к нашему сборищу.

— Григорий Ефимович Деменков, — представил его шофер. — Генерал-лейтенант полиции, вице-директор Отделения по охранению порядка и общественного спокойствия Департамента государственной полиции.

Твою же мать. И правда большая шишка. Очень большая.

— Кто Бестужев? — он с явным неудовольствием уставился на ищеек.

— Я, — Гавриил Петрович вышел вперед. — Старший дознаватель Управления по вопросам контроля применения Благодати при Тайном отделении Собственной Его Императорского Величества канцелярии.

— Слов много, дела мало, — поворчал генерал-полковник. — Значит, так, господа дознаватели. Этого, — он кивнул на Сарпедона, — сперва надлежит доставить к нам. У наших к нему тоже есть вопросы.

Бестужев такого поворота явно не ожидал. Во-первых, какого черта столь высокий начальник заявился на операцию лично? Причем операция-то была будничной. Простое задержание, малой кровью, и не какого-нибудь опасного террорюги, а обычного бандита средней руки.

Не нравилось мне все это. Ой, не нравилось.